Светлой памяти дочери Леночки посвящаю

Предисловие.

За час до старта.

     Они шли и им почтительно уступали дорогу. Даже роботы. Не удивительно, их сопровождал представитель Всепланетарного командования в чине генерала….
     Трапп шёл устало и как-то равнодушно.
     Ахилл со стороны полностью соответствовал своему планетарному статусу, выглядел спокойным и уверенным в себе человеком…, но внутри…. Внутри Ахилл ликовал. Он даже теперь здесь в Центре перемещений ещё до конца не верил, что у них получилось…. Получилось!.. Все получилось!.. Получилось, чёрная дыра их с Траппом побери!.. И теперь не Улисс, а они Отцы семьи, Великие герои и Властители мира….

     В зале предстартовой подготовки работы начались ещё до появления здесь Ахилла и Траппа и теперь шли полным ходом. Достаточно просторное помещение, разбитое на операционные зоны и сектора, в прямом смысле «оккупировала» всевозможная научная, техническая и технологическая аппаратура узконаправленного и многофункционального назначения. Возле аппаратуры «священнодействовал» технический персонал и военные: люди, кибы, роботы.
     В секторе непосредственной подготовки на главном стапеле над помещённым в гермокапсулу бесчувственным телом Улисса «колдовала» команда роботов-операторов.

     Генерал достаточно подробно и в тоже время просто, понятно ответил на вопросы друзей. Объяснил суть происходящего, особое внимание уделил стадиям предстартовых работ и «почтительно удалился», оставив их одних.
     Трапп и Ахилл расположились на центральной смотровой площадке в удобных креслах высшего руководящего состава Центра и принялись с интересом наблюдать за предстартовыми приготовлениями – куча камер на огромном вирт-экране демонстрировали происходящее на всех задействованных в перемещении участках Центра.

     Вот, наконец, подготовительные работы завершились, и гермокапсула с Улиссом направилась в зону сканирования, затем в сектор перемещения, где заняла место на стартовом стапеле.

За пятнадцать минут до старта.

     Генератор начал разгон. «Девятьсот, восемьсот девяносто девять, восемьсот девяносто восемь, восемьсот девяносто семь…». Пошёл обратный отсчёт времени.

     Ахилл, до этого момента напряжённо наблюдавший за манипуляциями персонала, теперь с явным облегчением (процесс вошёл в необратимую стадию и остановить его не смогло бы даже Всепланетарное правительство) и вместе с тем как-то задумчиво произнёс: – Картина достойная великого воина. Трапп, эта гермокапсула напоминает мне ладью викингов, несущую в последний путь тело великого конунга, короля….
     Трапп удивленно взглянул на друга, презрительно скривил рот, но ничего не ответил.
     – …Впрочем, по сути, королём Улисс так и не стал. Он всегда оставался, скорее, удельным князем с мелкокняжескими амбициями. Для короля важно видеть панораму. А Улисс её не видел.
     Точнее, не хотел видеть, ослеплённый собственной славой и дешёвым величием…. А скажи, тебе Ула не жаль? Всё-таки он считался нашим братом.

     Трапп исподлобья воткнул в Ахилла тяжёлый напряжённый мрачный взгляд-аннигилятор.
     Взгляд, в котором читалось столько ненависти к Улиссу….
     Ахилл пожалел, что так неосмотрительно и несвоевременно затеял этот столь не своевременный разговор: когда «страсти ещё до конца не улеглись» и с момента нейтрализации, точнее, захвата Ула в Клубе прошло всего несколько часов….

     – Жаль. Не жаль. Брат, не брат. – Устало и раздражённо произнёс Трапп. – Всё это ерунда. В тебе Ахилл так и не выветрился до конца рабский дух Пансионата. Это слабость брат. Её надо искоренять. Жалость, удел низших социальных групп. Нельзя подняться наверх и оставаться там опираться на эмоции. К чёрту лишённые логики, порядка и выверенного расчёта дурацкие эмоции. Мы должны стоять выше их! Оставь эмоции плебсу!.. Удивительно Ахилл, как ты можешь руководить финансами Семьи с такими пещерными представлениями….

     Трапп резко поднялся из кресла, своей обычной пружинистой походкой сильного тренированного человека прошёлся по залу, подошёл к экрану, постоял какое-то время внимательно «изучая панораму событий» и снова вернулся в своё кресло рядом с Ахиллом.

     – …Да, Улисс для всего мира считается…, считался нашим братом. Нашим «Старшим Братом. Нашим Сильным, Непобедимым Старшим Братом». И предначертанный нам с тобой удел – вечно оставаться под огромной тенью нашего «Старшего Брата и Великого Воина» Улисса…. Ха, ха-ха….

     Трапп нервно и как-то взвинчено-истерично захохотал. Действие «космодури» ещё не прошло, сообразил Ахилл и с сожалением подумал, что Трапп за последние годы сильно изменился…. Нет, не внешне – внутренне…. Впрочем, и внешне тоже. Разве Ахилл, знающий товарища с детских лет, может не замечать, что и внешне Трапп становится другим: чужим, неприятным, отталкивающим…. А эти блестящие, словно стеклянные глаза…. А его резкие и непрогнозируемые переходы из одного состояния в другое…. Такое ощущение, что это не прежний хорошо знакомый товарищ, а его плохого качества виртограмма кем-то сознательно изменившая Траппа до неузнаваемости….
     Такими темпами наркота быстро добьёт его….
     А, впрочем, возможно, это и к лучшему – двум королям на троне не усидеть, и им рано или поздно придётся делить этот трон. В этом Ахилл не сомневался ни на мгновение….

     – …Так было, не спорю. Ну и что? Важно не кем Улисса кто-то считает, а кем он в конечном итоге стал. А он стал тормозом, обузой для Семьи, её генеральных интересов…. Ахилл, скажи мне, откуда у Ула эта маниакальная страсть к войне? Мы воспитывались вместе. Я готов принять войну любого уровня, если это необходимо для дела. Ты меня знаешь, я никогда не боялся хорошей драки. Но я категорически против тех бессмысленных и вредных войн, которые бесконечно вёл Улисс со всем миром: с правительством, конкурентами, создавая ненужную напряжённость, разрушая финансовую стабильность Семьи… Ты отлично знаешь брат, что война всегда неопределённость и риск. И мы не имеем право подвергать опасности интересы Семьи. Особенно теперь, когда нами обнаружены огромные, практически неисчерпаемые запасы ОРСа. Теперь стратегия Семьи должна измениться коренным образом…. Ахилл, ты понимаешь грандиозность открывающихся перспектив?
     – Я бы даже сказал, фантастичность. – Согласился с товарищем Ахилл. – С такими запасами ОРСа можно покорить галактику. Можно отправить в поисковые экспедиции десятки супергалеонов многократно могущественней «Левиафана». Огромных, скоростных аппаратов способных прошить галактику насквозь и обнаружить планеты пригодные для жизни, а не копошиться подобно червякам в навозной куче на перенаселённой Земле, убогой Луне или твоём Марсе…. Финансовых средств у Семьи хватит….
     – Верно. Перед нами открываются захватывающие перспективы…. Ахилл, некоторое время я ещё смогу придержать информацию. Но с каждым днём это становится всё труднее и труднее. Сейчас нас спасает созданная мной информационная блокада, но я боюсь, что скоро правительству станут известны реальные запасы пласта ОРСа, и тогда «вождей цивилизации» невозможно будет остановить. За такой огромный пласт сверхтоплива они будут биться до последнего бойца…. Надо не мешкая консолидировать все дружественные нам силы в единый кулак. Под нашим генеральным руководством Ахилл. Только так. Все козыри у нас с тобой брат. Необходимо торопиться. Если начнётся глобальная война, на Марсе станет по-настоящему жарко. И эту войну планета может не выдержать. Не для этого потрачены столетия напряжённой работы, силы и колоссальные финансовые средства, чтобы в одночасье разрушить неустойчивое равновесие планетарной экосистемы. Ахилл, мы любой ценой не должны допустить войну. Мы с тобой не узколобые вояки вроде Улисса. Сейчас любая война станет работать против нас. Нам надо несколько лет мира. И тогда мы непобедимы и фантастически могущественны. Могущественны настолько, что сможем диктовать этому чёртовому миру свои условия…. Ахилл, ты ведь понимаешь, что наступает новая эпоха. Наша старушка-планета уже не сможет сонно дремать как раньше. Перед нами раскрываются просторы галактики, нет, вселенной…. А Улисс с маниакальным упорством не желал это понимать…. Поэтому его место в гермокапсуле.
     – Видишь ли брат, Улисс возводил империю, опираясь на фундамент, созданный до него Гаем Непобедимым и свои собственные представления воина. Представления примитивные монохромные лишённые полифонии и цветовых нюансов…. Но, понимаешь, эти представления Улисса полностью устраивали. Улисс не рвался за горизонт как ты. У него нет твоих глобальных амбиций…. Пойми, Улисс не политический стратег. Он воин. И невозможно требовать от него ничего другого.
     – В любом случае я рад, что больше проблем с этим воином у нас не возникнет. Улисс теперь проблема старины Зака. Надеюсь, Зак выполнит свою работу, не подведёт. Мы вложили в перемещение Ула огромные средства, и мне не хотелось бы, чтобы они пропали даром. – Трапп обнял друга и предложил. – Ахилл, здесь уже делать нечего. Дальше ничего интересного не произойдёт. Давай отправимся в Клуб, а то я после дальней дороги порядком устал.
     – Как скажешь, брат. В Клубе всё готово, он полностью в твоём распоряжении и тебя ожидает приятный сюрприз…. Такой очаровательной девчонки у тебя ещё никогда не было. По сравнению с ней твои марсианки настоящие страшилища. – Весело рассмеялся Ахилл….

1

     – Смотри, Серёга, вон бомжара подходящий. То, что доктор прописал. Нам полковник за него, глядишь, и благодарность объявит.
     – Ну да, с занесением в грудную клетку. Ты на него Василий посмотри. Он сейчас богу душу отдаст, алкаш голимый. – Раздражённо не согласился тот, кого Василий назвал Серёгой старший лейтенант линейного отдела милиции Киевского вокзала города Москвы – столицы Союза Советских Социалистических Республик….

     Сержант Василий: молодой невысокий крепкий кряжистый деревенского вида парень с простоватым загорелым круглым лицом и серовато-зелёными недобрыми глазами склонился над бесчувственным огромным телом и стал принюхиваться, глубоко втягивая горячий воздух широким грушевидным шнобелем.
     – Серёга, да он вроде не пьян. Запаха нет. – Констатировал сержант. – Обкурен, наверное. Давай возьмём. Может для «полкана» сгодится?
     – Ну, это, вообще «зашибись». В корне меняет дело. Тебе за этого торчка сержант «орден сутулого» полагается и бюст на родине героя в родной Пердиловке. – Ехидно заметил высокий спортивного вида младший лейтенант. – Полковник кого приказал найти? Сильных не больных работоспособных бомжей. А этот, по-твоему, в «полканову» ориентировку попадает?
     – А то. Ты сам посмотри Серега какой он здоровенный накаченный. За троих сойдёт. И кажись не больной и даже холёный. А что в отключке, может вокзальные клофелинщицы расстарались. Галка, Настюха или Марта. У них не заржавеет. Особенно у Настюхи – полная безпредельщица…. Слушай, Серёга, а может «скорую» вызовем.
     – Ещё чего. На кой оно мне. Загнётся – труповозка подберёт. А не загнётся – сам отсюда свалит…. Хотя. Если честно, хреново, что он на нашей территории чалится. Ещё майор заметит, потом вони не оберёшься…. И обшмонать мужика не мешало бы. Может чего и найдём. По прикиду он вроде не из бомжей. Сам посмотри шмотьё на вид чистое и, наверное, дорогое. Хотя, какое-то непонятное, не по моде.

***

     Действительно, одежда молодого человека выглядела не совсем привычно и, даже, дико для натренированных глаз вокзальных милиционеров.

     На бесчувственном молодом человеке была странного, вида куртка из плотной, на ощупь то ли синтетической то ли пластической материи, по форме отдалённо напоминавшая «джинсуху» или «Аляску» и одновременно членением множества деталей чем-то смахивала на рыцарские доспехи…. Странная «куртяка» !.. «Куртяка» в теперешнюю жару!.. «Жесть» !..
     Могучий с рельефной мускулатурой торс обтягивала тёмная майка с непонятным рисунком или эмблемой на груди. Бычью шею украшал широкий ошейник из какого-то ржавого металла. Подобные ничего не стоящие в плане денег цацки носят некоторые пацаны, прошедшие Афган – типа амулет, память о Кандагаре, Кабуле.
     Штаны пацана тоже настораживали. Это были не обыкновенные брюки, «джины» или даже супермодные теперь «варёнки», которые носит любой советский чел, «мужеского полу» в зависимости от своего возраста, приверженности моде и наполненности кошелька…. Штаны пацана, кучей своих объёмных и накладных деталей, отдалённо напоминали нечто из обмундирования военных лётчиков. По крайней мере при их виде именно такое сравнение приходило на ум….
     Но наибольшее внимание блюстителей порядка в «экипировке» молодого человека привлекли необычного вида высокие сапоги сделанные толи из пластика толи из металла, с непонятного назначения массивной подошвой. Сапоги, своим странным материалом и членением деталей, скорее можно было принять за элемент доспехов средневекового рыцаря, но никак за обыкновенную обувью….
     Такие сапоги менты никогда раньше не встречали даже у фарцовщиков….
     Странные сапоги настораживали, но временем решать эту головоломку блюстители порядка в данной ситуации не располагали – многие снующие туда-сюда пассажиры с интересом наблюдали за «разворачивающимся на их глазах действом» ….

***

     – Ладно, волочим его в парк. Там разберёмся. – Решительно приказал «летёха».
     Милиционеры закинули автоматы за спины, привычным, отработанным движением подхватили под руки крупное, тяжеленое, бесчувственное тело и изрядно попотев, притащили его в привокзальный парк. Там они бросили мужика на скамейку, и тщательно обыскали. Но, удивительное дело, ничего не нашли. Вообще ничего, что должно иметься у нормального пацана! Ни документов, ни бабок, ни ключей от дома, ни сигарет, на худой конец. Вероятно, этого бугая уже кто-то успел конкретно обшмонать до появления сотрудников органов правопорядка. На клофелинных девок не похоже, те забирали у клиентов только бабки и дорогие цацки, рыжьё….

     Раздосадованные таким обломом милиционеры принялись приводить мужчину в чувство. При этом в качестве своеобразного медицинского инструмента использовалась родная «туфа» – пришедшая от башковитых японских самурайских пацанов резиновая палка с ручкой, устроенной перпендикулярно палке. Милиционеры принялись постукивать своими дубинками, не сильно, но чувствительно по голове, плечам, ключице и грудной клетке «бесчувственного тела».
     Блюстители порядка делали это не из садистских побуждений, или, желания искалечить молодого человека. Нет, просто милиционерам так было удобно. Да и зачем нужна рука, или, там, кулак, когда есть такое замечательное, отработанное тысячелетиями изобретение причудливой китайско-японской мысли….

     Понемногу молодой человек стал приходить в себя. Вот он открыл глаза и уставился на блюстителей порядка мутным блуждающим взглядом.

***

     Улисс очнулся. Голова гудела и раскалывалась. Сильно тошнило. Ужасно хотелось пить.
     Мозг ещё не включился в работу, и от этого перед глазами стояла неясная, расползающаяся картинка, сложенная из множества непонятных нераспознаваемых фрагментов.

     Наконец картинка сложилась.
     Улисс различил деревья. Деревьев было много. Они окружали Улисса и оттого окрестный пейзаж напоминал лесной массив или, точнее своей упорядоченностью расположения деревьев, парк, но никак не территорию его Клуба….
     Вдалеке, за деревьями Улисс зафиксировал непривычного прямоугольного вида невысокие здания и сооружения.
     Завершало незнакомую, и от того настораживающую картину небо: солнечное, слепящее, беззаботно-весёлое, и какое-то раздражающее – насколько помнил Улисс в Клуб они попали где-то за полночь….

     Над самим Улиссом нависали фигуры двух незнакомых парней в серой одежде, несколько напоминающей своим стандартно-безликим видом униформу военных или полицейских. Только
какую-то странную, древнюю и без бронедоспехов….

***

     Один из парней что-то спросили у Улисса на незнакомом языке и «глиссу» понадобилось некоторое время, чтобы отыскать этот язык в недрах своей безграничной электронной памяти, где хранились все существующие и существовавшие языки планеты.

     – Ну, чё братан, оклемался? – Спросил первый парень.
     – Гражданин предъявите документы. – Властно потребовал второй, которого Улисс сразу определил в командиры этой странной группы.
     – Что!?.. Документы!?.. Какие документы? – Еле ворочая шершавым, плохо подчиняющимся языком спросил Улисс, с трудом сообразив, что непонятное слово «гражданин» относится к нему.                     Интуитивно, по каким-то едва уловимым признакам тренированный мозг Улисса «классифицировал» этих парней, как силовиков – полицейских….
     – Документы гражданин это ваш «серпастый молоткастый» паспорт. – Терпеливо разъяснил Улиссу старший группы.
     – Паспорт?.. Что такое паспорт?.. У меня нет никакого паспорта!.. Я не брал у вас паспорт. Вы, наверное, ошиблись. – Вконец растерялся Улисс, не понимающий что от него хотят эти странные полицейские.
     – Ты чё баклан пургу мечешь! Следи гнида за метлой и базар свой помойный фильтруй. Ты нас чё, за лохов держишь? Амнезию разыгрываешь. Так я тебе мигом место в петушатнике у параши организую. Сразу всё вспомнишь. – Рассвирепел молодой полицейский и больно воткнул Улиссу дубинкой короткий удар в солнечное сплетение. Да так, что Улисс едва не задохнулся. – Чё, вспомнил козлина или ещё добавить?
     – Погоди Вась, – одёрнул подчинённого командир, – сейчас спокойно во всём разберёмся. Так вы, гражданин, утверждаете, что не знаете, что такое паспорт? Наш (с ударением на этом слове спросил полицейский) советский паспорт. И вы никогда не держали его в руках? Верно?
     – Ну да, не держал. – Подтвердил растерявшийся Улисс, не понимающий, куда клонит странный офицер.
     – Следовательно, отсутствие советского паспорта позволяет нам сделать вывод, что вы не являетесь гражданином нашего государства…. – Как-то таинственно и одновременно торжествующе закончил мысль терпилы мент….
     – Ну, ты товарищ старший лейтенант даёшь! Голова. – Восхищённо воскликнул Васян.
     – Так как же гражданин, будем «Ваньку валять» или начнём говорить? – Продолжил, теперь уже официально и строго командир полицейской группы пристально и холодно «сверля» Улисса недобрым взглядом….
     – Я не знаю, что вы от меня хотите. – Искренне заверил полицейских Улисс. – У меня нет вашего паспорта. Я не понимаю, о чём идет речь. Офицеры, я не хочу вас раздражать. Я подозреваю, что вам нужен какой-то документ. Может быть, вы имеет в виду инд-карту?
     – Серёг. Он точно шпион. Гадом буду. Это у них на западе карты-шмарты. Я в кино видел. Надо «гэбистам» его сдавать. Нам, глядишь, что-нибудь и обломится. – Возбуждённо зашептал сержант.
     – Да погоди ты, – одёрнул подчиненного «старлей», – может это дурик из психушки. Не хватает только облажаться перед конторой. Тогда нас майор точно с говном съест. – И обращаясь к Улиссу, продолжил. – Хорошо гражданин. Будем считать, что у вас нет нашего паспорта, следовательно, вы не являетесь гражданином нашего государства. Но откуда вы? Где проживаете, прописаны?..

     Почувствовав некое облегчение, Улисс охотно рассказал, что он легализован – проживает в гипермегаполисе Москва. Естественно, Улисс на всякий случай скрыл точку своей легализации – пятьдесят шестой сектор юго-востока. Он не хотел раскрываться первым попавшимися полицейскими свою принадлежность к этому криминальному сектору, хорошо известному всем полицейским планеты и всепланетарного пространства. Тем более не стоило упоминать сектор, пока он не поймёт, что с ним происходит….
     А теперь Улисс ни чего понимал и мало что помнил….

***

     Он смутно помнил лишь, что они с Траппом и Ахиллом после встречи накачались в Клубе какой-то тяжёлой «термоядерной дурью». Воин Улисс, держал себя в постоянной боевой форме, не употреблял синтетику, марсианскую бронебойную «космодурь» или лунный «термит», а только лёгкую: в основном древние земные «кокс», «марихуану» и лунную «нирвану». Да и то редко, чтобы сбросить напряжение после боя. А клубная дурь оказалась супертермоядерной марсианской, хотя и замаскированной под безобидную «травку» ….
     Ну, нечего, кто-то за это ответит, когда всё закончится….

     Улисс не помнил и не знал, куда исчезли Ахилл и Трапп. Куда исчезли гвардейцы его личной охраны. Куда, наконец, исчез его верный «Дракон»: где бы не находился Улисс, крейсер обязан контролировать ситуацию, страховать и охранять хозяина всей мощью своего вооружения. За этот нашпигованный оружием всех степеней защиты и уничтожения армейский аппарат Улисс заплатил огромную сумму. И теперь, получается, зря….

     Улисс не представлял, где теперь находиться. Судя по окрестному пейзажу с невысокими – с десяток этажей, не более строениями, невзрачными уныло-однообразными, непривычной глазу Улисса прямоугольной формы – в захолустной деревенской дыре.
     И, следовательно, теперь перед ним затрапезные деревенские полисмены….

***

     – Значит вы москвич? – Толи удивлённо, толи утвердительно и даже, как показалось Улиссу доброжелательно спросил старший полицейский. Улисс кивком головы охотно подтвердил это. – А где, по-вашему, «дорогой москвич» мыс вами теперь находимся? В Устьужопинске? Мухосранске? А может быть в Лондоне, Париже, или в Нью-Йорке?.. Наверное, в Америке. Там, говорят у вас паспортов нет. А у нас гнида «америкосская» их пока не отменили…. Хреново вас в «Цэрэу» готовить стали….

     Старший лейтенант Серега, ненавидящий как и большинство честных советских людей «америкосов», что называется всеми фибрами своей советской комсомольской души задохнулся от ненависти и ярости. Его лицо сделалось пунцовым. По скулам пролегли багровые пятна. Глаза стали холодные и злые. И блюститель порядка со всей дури, по рабоче-крестьянски вмазал Улиссу в челюсть, а второй полицейский обрушил на него град ударов дубинкой.

     Улисс почувствовал, что теряет сознание. Перед глазами поплыли разноцветные пятна и яркие бусинки – вспышки….

***

…И вдруг сознание вернулось. Тело наполнила мощная энергия – в критической ситуации сработал, не подвёл, пауэр-активатор. Теперь это был прежний Улисс. Сильный. Могучий. Беспощадный. Непобедимый….

Улисс вскочил, выпрямился во весь свой немалый рост.
…Рука молодого полицейского замерла, натолкнувшись на непробиваемую стену. Спустя мгновение она хрустнула переломанная могучей ручищей Улисса. Полицейский дико завыл. Но его вой продолжался не долго. Через секунду он прекратился. А полицейский со сломанной шеей и неестественно вывернутой назад головой рухнул словно мешок на грязный пыльный
замусоренный асфальт гадюшного привокзального парка.
Второй полицейский оцепенело, с ужасом смотрел в холодные безжалостные не
оставляющие ему никакого шанса на жизнь глаза Улисса, судорожно трясущимися руками пытался достать из-за спины какую-то штуковину. По-видимому, оружие. Но сделать это Улисс ему не позволил. Страшным ударом ноги, обутой в армейский сапог с тяжелой противоминной подошвой, Улисс проломил грудную клетку полицейского так, что сердце выскочило со своего место и навсегда перестало биться.

     Последнее что зафиксировал угасающий мозг старшего лейтенанта Сереги – красивое и страшное лицо могучего молодого человека….

 ***

     Несмотря на грозящую смертельную опасность в виде возможного появления здесь, на месте преступления в любой момент коллег убитых полицейских Улисс быстро, но методично и тщательно исследовал содержимое карманов полицейских – предметы и вещи полицейских могли многое объяснит и рассказать….
     Всё найденное Улисс спешно рассовал по карманам своей куртки. Недолго поколебавшись, взял увесистую металлическую штуковину – предположительно оружие полицейского; спрятал её, повесив за спиной под курткой на имеющийся у штуковины ремень и поспешно покинул парк.

     Теперь необходимо было уйти как можно дальше с площади, кишащей людьми – потенциальными свидетелями совершённого преступления.

     Улисс огляделся, оценил возможные пути отхода, и двинулся вдоль набережной реки в сторону лесного массива, заманчиво виднеющегося вдалеке за стеной невысоких уныло однообразных строений. Лес в его теперешнем положении мог оказаться наиболее безопасным местом.
     Улисс попытался активировать ускоритель, но на схватку с полицейскими ушло слишком много драгоценной, необходимой для действия ускорителя энергии. Ускоритель не активировался….

***

     Улисс шёл по направлению к спасительному лесу, а вокруг кипела чужая, незнакомая и какая-то ирреальная жизнь….

     Ему навстречу сплошным потоком ползли незнакомые и по внешнему виду и назначению механизмы.
     Именно ползли – назвать привычным скоростным движением подобный способ перемещения нельзя даже с большой натяжкой…. Скорость механизмов, приблизительно определённая Улиссом, была всего несколько десятков километров, и, даже, в некоторых случаях сопоставима со скоростью передвижения человека! Это казалось Улиссу совершенно не понятным и настораживало….
     В каждом механизме находились люди или человекоподобные существа. Определить точно их расовую принадлежность Улисс не мог….
     Механизмы различались и по размерам. Встречались такие крошечные, что в них размещалось всего несколько существ. Попадались и внушительных размеров аппараты битком набиты человеческими или человекоподобными телами.
     Сами механизмы различались и по внешнему виду. Некоторые Улиссу нравились. Даже, несмотря на небольшие размеры в них чувствовалась красота и мощь. Но таких ему встретилось не много. Большинство же аппаратов имело непривычные Улиссу скучные прямоугольные формы с некоторым развитием и членением отдельных частей механизмов и весьма примитивный унылый потрёпанный неприглядный вид….
    Направление перемещению механизмов задавала достаточно широкая трасса, поверхность которой покрывал странного вида серого цвета материал – местами разбитый и растрескавшийся – даже отдалённо не напоминавшему привычный Улиссу металлопласт аналогичных трасс….

     Несмотря на своё теперешнее состояние Улисс зафиксировал для себя важную особенность увиденного – механизмы перемещались только по земле!
     За всё время своего движения Улисс не заметил не одного летательного аппарата!
     Это казалось странным и настораживало: даже несмышленому младенцу понятно, что удобней передвигаться по разным этажам и зонам высотности, нежели вот таким примитивным способом двигаться по земле в одной плоскости потока. Рискуя столкнуться с идущими в потоке либо движущимся навстречу аппаратами. Периодически останавливаясь и пропуская пересекающих трассу передвигающихся естественным способам пешеходов….

     Шум от работающих силовых установок механизмов и грохот самих движущихся механизмов стоял такой, что у Улисса снова заболела голова.
     Над зоной передвижения висел смог и нестерпимая, до тошноты вонь. Улиссу показалось удивительным что люди (если это действительно люди или кибы, а не роботы), находящиеся в этих аппаратах, не задыхаются, хотя и не используют никаких защищающих дыхание приспособлений. Мало того, как заметил Улисс, они общались между собой, нисколько не опасаясь трагических последствий….

     Навстречу Улиссу шли люди, кибы или человекоподобные существа.
     При каждой такой встрече мозг Улисса лихорадочно работал, сканируя каждого на уровень опасности, анализируя увиденное….
     Тщательно проанализировав встреченных им существ, скан выдал Улиссу информацию что все встреченные существа люди….
     Странно, но за всё время своего движения Улисс не встретил ни одного киба или андра….
     Очень странно….

     Первое что что бросалось в глаза при встрече с этими людьми – их рост. Все они были низкорослые, ниже Улисса на голову и более. Отчего издалека вначале Улисс принимал их за детей или подростков, но никак за взрослых и даже пожилых людей, стариков….
     Людей своего или близкого своему росту Улисс не встретил ни одного!..
     Это настораживало…. Это противоречило природе…. Обыкновенный нормальный здоровый человек, не мутант, тем более киб просто не может иметь такой «не эргономичный» рост….
     Не может!? А, тогда, как можно объяснить увиденное!?..
     Нет, низкорослых людей Улисс иногда встречал. Но, естественно, не в таком количестве…. Конечно, на планете существуют отдельные малочисленные низкорослые народы-реликты, но это, исключение из правил, экзотика. Проживают они, естественно, не в его гипермегаполисе, а в своих исторически сложившихся территориальных зонах обитания, ведут замкнутый образ жизни, мало или вообще не контактируют с планетарной цивилизацией….

     Удивил Улисса и внешний вид людей: их необычная непривычная какая-то фантастическая разнообразная в моделях и расцветке лишённая внутренней логической системы одежда по которой Улисс не мог определить ни статус её владельца, ни его принадлежность к тем или иным социальным, этническим или профессиональным группам.
     Хотя конструктивно и функционально одежда этих людей мало отличалась от привычной ему одежды….

     Люди быстро и сосредоточенно проходили мимо, не обращая на Улисса никакого внимания. Разве что некоторые молодые женщины и девушки бросали заинтересованные оценивающие взгляды в сторону видного молодого мужчины….
     Улисс механически отметил, что многие встреченные им женщины, несмотря на свой миниатюрный рост весьма привлекательны и, даже, красивы….

***

     Через некоторое время Улисс вышел к пруду, заросшему прибрежной растительностью, и примыкающему к нему древнему фортификационному комплексу непривычно глазу Улисса архитектурного вида: с приземистой крепостной стеной, ощетинившейся бойницами амбразур и зубцами; с круглыми и прямоугольными башнями по периметру стены; с виднеющимися из-за стены величавыми позолоченными куполами соборов.
     Этот древний комплекс смотрелся завораживающе красиво и, даже фантастично, но времени на его созерцание у Улисса не было.

     Неподалеку от комплекса широкую реку пересекал высокий мост – настоящая удача для беглеца. С высоты моста можно было спокойно осмотреться….
     Чрез весь мост растянулось огромное полотнище с какой-то надписью. Улисс подошёл поближе. «Глисс» отсканировал, перевёл и прочитал надпись Улиссу….

     Улисс почувствовал, как волосы в буквальном смысле этого словосочетания встали дыбом, сделались жёсткими, по лбу и спине обильно заструился пот, дыхание перехватило, перед глазами поплыли круги….

    «1989 ГОД. ПЕРЕСТРОЙКА. УСКОРЕНИЕ. ГЛАСНОСТЬ. ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ».

     Улисс словно загипнотизированный перечитывал надпись снова и снова….
     Вот значит, какую шутку сыграла с ним «дурь». Но разве это возможно?.. Что же с ним произошло?.. А может это только сон?..
     Улисс на всякий случай больно, до крови ущипнул себя за руку….
     Нет, всё верно. Он по-прежнему находится в Москве. Но Москве древней, на пятьсот лет моложе его великого гипермегаполиса….

***

     …Улисс не сразу вспомнил, что с ним произошло. Он лежал в густой пыльной траве возле бетонной опоры моста и над ним, по мосту время от времени с чудовищным грохотом проносились странного, а, порой и дикого вида механизмы….

     Значит это не сон. Значит это не привиделось ему….
     Улисс встал. Голова шумела, сильно тошнило. По-видимому, действие нейтрализатора, ещё до конца не закончилось….
     Он не знал, сколько прошло времени.
     Впрочем, что значит время в его теперешнем положении. Символ, не более…. Тысяча девятьсот восемьдесят девятый год…. Одна тысяча девятьсот восемьдесят девятый год…. А его две тысячи четыреста восемьдесят девятого года нет…. Вернее, пока нет…. Теперь для него время не существует. Его время осталось там, точнее наступит только через пятьсот лет….

     Улисс поймал себя на мысли, что подумал какой-то бред, несуразицу, нелепость….
     Подумал…, и впервые за эти несколько часов улыбнулся. Улыбнулся не растерянной и безысходной улыбкой-оскалом загнанного зверя, а улыбкой человека, сбросившего какой-то неимоверно тяжёлый груз….

     Ну, что же. Раз он не может изменить ситуацию, следует, разобраться в ней. А для этого у него кое-что есть….

***

     Все захваченные у ликвидированных полицейских «трофеи» Улисс разделил на несколько групп.
     В первую группу попали документы.
     Удостоверения сотрудников милиции – незнакомой ему правоохранительной силовой структуры – на имя Тимохина Василия Александровича, молодого милиционера и Коледы Ивана Матвеевича, старшего милиционера.

     Паспорта «Гражданина Союза Советских Социалистических Республик» Коледы и Тимохина….
     Вот значит, что требовали от него полицейские…. Улисс внимательно, страница за страницей изучил паспорта. По сути, эти странного вида и примитивного технологического уровня книжицы являлись обычными инд-картам его времени, правда, с минимальным количеством информации….

     Ещё перед Улиссом лежала внушительная стопа разномастных бумажек непонятного назначения, судя по надписям на них принадлежавших Государственному Банку СССР и Соединенных Штатов Америки….
     Об этих государствах Улисс никогда не слышал. В его времени на планете уже давно не существовало никаких государств. Планета жила единым сообществом, разделённым на континентальные глобальные административные образования, разбитые в свою очередь на регионы, сектора и локальные зоны….

     Куда больший интерес для Улисса представляло вероятное оружие полицейских…, милиционеров. Улисс осторожно повертел в руках увесистый предмет странного непривычного вида. Внимательно осмотрел его, но от активного проникновения в механизм предполагаемого оружия отказался: он слишком хорошо знал, чем может это закончится – сколько его дружков погибло в малолетстве, пытаясь раскодировать боевое армейское оружие….
     Древнее оружие оказалось изготовлено из металла, без какого-либо намёка на металлопласт или другие оружейные полимеры. Улисс чувствовал, что где-то в глубинах памяти хранится информация о подобном оружии, но извлечь её в своем теперешнем состоянии не мог….

     Все трофеи Улисс тщательно спрятал возле опоры моста, оставив на всякий случай только паспорт старшего полицейского и банковские бумаги.
     Улисс серьёзно рисковал, оставляя у себя документы убитого полицейского – прямая улика в случае задержания, но ему необходимо иметь при себе хоть какой-то легализующий документ. Пусть и опасный. Документ, без которого в этом времени выжить, вероятнее всего невозможно – не зря же полицейские так настойчиво требовали у него паспорт. Тем более что на низкокачественном портретном изображении в паспорте полицейский чем-то походил на самого Улисса. Конечно, не идентично, но в отсутствии других вариантов устраивал и этот.
     Поколебавшись, Улисс прихватил и «железяку» – воин Улисс, привыкший всю свою сознательную жизнь иметь дело с оружием с этой незнакомым оружием, чувствовал себя как-то спокойнее и увереннее….

     Теперь необходимо как можно быстрее покинуть это опасное место…. Но куда ему следует двигаться?
    Первым делом Улисс решил осмотреться, чтобы иметь хотя бы какое-то представление, где он теперь находится. По металлической ржавой и местами хлипкой на вид лестнице Улисс осторожно взобрался на мост. Отсюда окрестность раскрывалась панорамой. Улисс осмотрелся, проанализировал увиденное и решил направится к расположенному неподалёку от моста странного вида комплексу.      Спортивному – как он определил по характерной для подобных сооружений и зданий архитектурным формам, берущим начало в глубокой древности.

     Улисс перешёл по мосту на противоположный берег реки. Спустился с моста и двинулся в сторону спорткомплекса. Следовало раздобыть какой-либо пищи – он давно не ел, и теперь голод давал о себе знать неприятными болевыми ощущениями в области живота….

***

     Спорткомплекс поразил Улисса непривычным людским водоворотом. Казалось, что сюда собрался заниматься спортом весь город.
    Внимательно понаблюдав за толпой, Улисс сделал вывод, что спортом здесь не занимались. В этом спорткомплексе происходила примитивная меновая торговля. Торговали в основном одеждой, которую обменивали на банковские бумажки, аналогичные конфискованным у убитых полисменов…. Странное дело, Улиссу нигде не встречались даже простые аппараты вирт-оплаты, не говоря уж о слайерах. Люди передавали из рук в руки грязные, потрёпанные бумажки, ничуть не беспокоясь о каких-либо мерах стерилизации. Повсюду сновали мужчины и женщины с тележками, сумками и огромными тюками.

     Подобный способ торговли был непривычен Улиссу, выглядел экзотично и, даже дико и потряс Улисса настолько, что он, поглощённый раскрывающимся перед ним каким-то ирреально-первобытным, действом, отдалённо напоминавшим древнее сражение с присущей ему сложностью управления и хаосом, на какое-то время забыл обо всём на свете. И, в первую очередь о смертельной опасности, нависшей над ним….
     Впрочем, втянутые в этот торговый водоворот люди не обращали на Улисса ни малейшего внимания….

     На каждом углу предлагалась какая-либо еда. Простояв небольшую очередь, Улисс получил сочную, горячую, аппетитно пахнущую лепёшку, называемую «чебурек», за которую продавщица взяла с него одну грязную и потрёпанную бумажку «Госбанка СССР» мелкого достоинства. Взяла голыми без средств защиты сальными руками и этими же руками достала откуда-то из недр лотка дымящуюся лепёшку, завернула её в кусок плотной серой бумаги и протянула Улиссу…. Улисс поколебался, раздумывая, есть или нет. Такой антисанитарный способ торговли мог таить опасность. Наверняка в этом времени существуют губительные для Улисса микроорганизмы…. Но голод взял своё и Улисс решился попробовать лепёшку. Лепёшка с мясом, оказалась не очень вкусной, низкого качества, но голодный Улисс мигом проглотил её и взял ещё несколько, а заодно и пластиковую ёмкость с питьевой водой.
     Насытившись, Улисс двинулся дальше. Он выбрался с торговища и направился за толпой, смешавшись с ней, стараясь не попадать в поле зрения людей в серой форме полицейских, которых на его пути встречалось немало. Внезапно Улисса кто-то окликнул….

2

Старший следователь районного отдела Западного Административного Округа Москвы – куда территориально входил и Киевский вокзал – Игорь Николаевич Серебров стоял за зоной оцепления, уныло курил и терпеливо ожидал завершение работы коллег. На месте преступления «колдовали» эксперты: криминалист Петрович и трасолог Оленька. Неподалёку кинолог Валера и его Альма безуспешно пытались взять след убийцы. Само место преступления оцепили вокзальные милиционеры, с трудом сдерживавшие толпу зевак – в основном пассажиров рейсов дальнего следования, для которых эта трагедия стала неким спектаклем посреди томительно-однообразного ожидания своего отправления. За зоной оцепления, окружённые плотной толпой
несчастные «опера» отбивались от кучи псевдосвидетелей….

Игорь Николаевич краем уха слушал этих возбужденно тараторящих, галдящих, перебивающих друг друга, дающих самые противоречивые и нелепые показания людей и внутри медленно закипала злость, перерастающая в ярость.

«Шоу, устроили. Вы ещё на трупах станцуйте».
Мрачно подумал следователь, и брезгливо, с ненавистью посмотрел на толпу.
Следователь нервно отбросил окурок «Явы золотой», подозвал старшего группы оцепления – немолодого капитана и жёстко приказал очистить место преступления.
Через несколько минут парк был очищен от толпы. Но народ не расходился, а стоял за линией оцепления и наблюдал за действиями следственной группы.

Минут через десять криминалист закончил и подозвал Игоря Николаевича.
– Ну что, Петрович? – Без всякого энтузиазма спросил следователь.
Старик помолчал, почесал вспотевший лоб тыльной стороной руки в окровавленной латексной перчатке, тяжело вздохнул и грузно опустился на корточки возле первого тела – сержанта Тимохина Василия Александровича, двадцати двух лет от роду.
– Вот смотри Игорь Николаевич, как сломан рука. Кисть буквально висит на мышцах и коже…. А голова. Представляешь, какое усилие нужно приложить, чтобы её так свернуть у тренированного, физически крепкого человека каковым, судя по развитой мускулатуре, являлся при жизни убиенный сержант Василий Тимохин.
Следователь помог старику подняться, и они перешли к телу старшего лейтенанта Коледы Ивана Матвеевича, двадцати шести лет.
– Ты представляешь, с какой чудовищной силой произведён удар, если он вызвал такое разрушение грудной клетки…. Я, Игорёк, в своей долгой жизни ничего подобного не встречал. И сразу делать какие-либо выводы затрудняюсь. Как говорят наши немецкие друзья: das ist fantastich…. Если бы вокруг имелись лужи крови, на теле раны рванные, я мог бы предположить, что косолапый расстарался или тигр. А, так…. Конечно, в отделе мы покопаем глубже. А теперь покорнейше извини. Ничего конкретного сказать не могу…. Я тут как-то водил в зоопарк внуков. Ты знаешь Игорёк какая на планете самая большая и сильная обезьяна?.. Верно, горилла. Но, это шутка. Шмонал ребят человек и профи. Всё забрал. Все загашники обчистил. Животное так не сможет – мыслительных возможностей маловато….

У Оленьки тоже не было ничего интересного. Даже если и существовали на этой сухой земле и раздолбанном асфальте какие-либо следы их затоптали многочисленные зеваки, побывавшие в парке до приезда милиции.

В это время к месту преступления подъехала прокурорская «Волга». Из машины неторопливо и степенно выбрался Матвей Васильевич – «старинный заклятый друг» Игоря Николаевича и настроение у следователя совсем испортилось….

3

– Мужчина, развлечься не желаете?

Дорогу Улиссу преградила девушка. Хорошенькая…, нет, красивая. Красивая какой-то удивительной красотой: не холодной, безликой, вызывающе-броской, как это, как правило происходит у девчонок-кибов или андров, а тёплой, притягательной…. Прекрасно сложенная. С великолепной фигурой, которую подчеркивало короткое открытое облегающее светлое бежевое платье, обнажающее стройные длинные ноги. Лицо девушки (с пропорциональными чертами, высоким лбом, выразительными умными глазами, легким полуовалом бровей, тонким небольшим носиком, несколько крупноватыми чувственными губами) обрамляли длинные светло-каштановые волосы, ниспадающие слегка вьющимися локонами на красивые плечи, оттеняя лицо, усиливая его очарование.

– …Не дорого. Для такого видного мужчины, можно сказать, почти даром.
– Сколько?
– Час червонец. Ночь сто….

В кармане куртки лежала пухлая пачка «конфискованных» у полицейских банкнот, но осторожный Улисс ничего не ответил. Он ещё окончательно не разобрался в незнакомых банковских бумагах….         Что могли обозначать непонятные «червонец», «сто»?..
Скорее всего, стоимость сексуальных услуг?..
Это показалось Улиссу настораживающее странным – на дешёвых жриц любви девчонка не походила. В его времени секс с такой красивой девушкой человеческой расы: не луниткой, марсианкой или киборгом стоил бы серьёзную сумму.
Что-то здесь не так….

– Такой видный мужчина, а жмётесь из-за какой-то паршивой сотни….
Их разговор привлекал внимание прохожих, поэтому Улисс отвёл девушку в сторону. – Сто чего?
Девушка удивлённо уставилась на Улисса. – Бакинских. Не деревянных же. Ты за кого меня принимаешь? За деревянные только с «нюшками» с трёх вокзалов развлекайся.
– А что такое бакинские. Нефть что ли? – Осторожно спросил ничего не понявший Улисс.
Девица долго смотрела на Улисса, потеряв, вероятно, дар речи. А потом звонко и заразительно захохотала. В этот момент она сделалась удивительно хороша и Улиссу дико захотелось её. Так нестерпимо он никогда не хотел секса ни с одной женщиной…. Девчонка смеялась, смеялась долго.
– А ты «приколист». Так и уморить девушку можно. Бакинские это баксы. Ну, доллары, значит.
Улисс достал пачку денег.
– Посмотри. Здесь есть доллары?
Девица ещё более удивлённо взглянула на Улисса, но ничего не сказала, молча, вытащила из пачки стопку невзрачных бумажек.
– Ну что, сделка состоялась? – Спросила она. Улисс утвердительно кивнул. – Куда поедем? К тебе? У тебя хата есть?.. Нет? Приезжий?
Улисс, не вдаваясь в подробности, подтвердил, что прибыл издалека.
– То-то оно и видно…. Хорошо, поедем ко мне. Но за тачку ты башляешь…. Ты не знаешь, что такое тачка? Никогда не ездил в такси? – Прочитав недоумение на лице Улисса, девица удивилась в третий раз, и как-то странно посмотрела на него….

***

– Снимай куртку. В комнату проходи. Чего в прихожей топтаться. – Приказала девчонка и скрылась в соседнем отсеке индивидуального жилого блока. Улисс, поколебался, но куртку не снял, а прямо в ней двинулся за девицей.
– Ты что в куртке в постель полезешь? Не бойся, я её не украду. Мне она ни к чему – размерчик не тот. Можешь расслабиться…. Снимай её немедленно. – Налетела на Улисса девчонка. Ничего не оставалось делать, Улиссу пришлось снять куртку. Девчонка, увидев железяку, ахнула.
– Ну, ты, блин, даёшь…. Ты кто? Из братвы? Вот я дура влипла. Ты убьёшь меня?
– Послушай девочка, я не сделаю тебе ничего плохого. – Стараясь придать голосу миролюбие и теплоту постарался успокоить девицу Улисс. – Наш договор остаётся в силе. Я пробуду с тобой оплаченное время, а потом уйду, и больше ты меня никогда не увидишь…. Не бойся. Чего ты боишься? Этой штуковины…? Слушай, я заплачу тебе ещё, если ты объяснишь мне, что это за устройство и для чего оно предназначено….

Такого удивления Улисс не встречал никогда и ни у кого в своей достаточно продолжительной жизни.
И без того большие глаза девчонки сделались огромными, а брови полезли на лоб и испуганно скрылись где-то под чёлкой. При этом её высокий и красивый лоб глубокие морщины превратили в перепаханное поле….
Девушка впала в ступор….

– Ты понимаешь, мне не к кому обратиться…. Помоги мне. Для чего нужно это устройство? Это оружие? Верно?
Девчонка успокоилась, пристально и внимательно посмотрела на Улисса.
– Хорошо милый, ты решил поприкалываться я готова поддержать тебя. Как говориться любой прикол за ваши баксы. Так вот, это, как ты выразился, устройство обыкновенный «Калаш».
– Калаш!? – Чрезвычайно удивился незнакомому слову, вернее, странному названию вероятного старинного оружия Улисс. – Что такое калаш?
– …. Ты не знаешь, что такое «Калаш»? Это знает любой детсадовский ребёнок и это уже становится не смешно. Каждая шутка хороша и интересна только один раз потом она начинает раздражать….
– Послушай, я действительно не знаю, что такое калаш. Я не разыгрываю тебя. Если ты знаешь, расскажи. Возьми сколько хочешь этих бумажек…. Денег? Хорошо, денег. Но расскажи мне всё, что ты знаешь об этом оружие.

Девчонка, как-то пронзительно-внимательно взглянула на Улисса.

– Ладно. Будем считать, что ты действительно не знаешь…. Это автомат. Простой автомат, который придумал оружейник Калашникова. Мы в школе на уроке начальной военной подготовки проходили.
– Автомат? А для чего он нужен?

Девчонка попросила у Улисса автомат. Взяла его без всякой опаски, и, нажав на какой-то рычажок, отделила его плоскую изогнутую часть, внутри которой Улисс рассмотрел блестящие круглые жёлтые металлические штуковины….

– Вот смотри. Это называется магазин. В нём находятся пули, точнее патроны. Ты, передёргиваешь затвор, досылаешь патрон в патронник, прицеливаешься, потом нажимаешь на вот эту хреновину, называемую спусковым крючком, автомат стреляет, и пуля размазывает чьи-то мозги по стене. Если, конечно, ты попадёшь.

Девчонка ловко выщелкнула из магазина патрон и протянула его Улиссу. Он взял его, и с интересом принялся рассматривать, хотя, ничего интересного не увидел – тривиальный металлический предмет сложной цилиндрической форы. Двухсоставной: состоящий из удлинённой цилиндрической и заострённой конической частей, соединённых в единое целое….
Очень скоро Улисс уже разбирался в устройстве автомата….

– Ну, а как он действует? Где можно выстрелить? Ты знаешь поблизости какое-нибудь уединённое место? Можешь меня туда отвести? – В сильном возбуждении нетерпеливо спросил Улисс.

И вот тут девчонка почему-то разозлилась. Лицо её сделалось пунцовым, по скулам пролегли багровые пятна, глаза стали колючие злые чужие.
– Послушай, приятель я тебе не справочная. Ты, кажется, забыл для чего пришёл сюда. Или эта железяка красивее и желаннее меня. Ты знаешь, сколько мужчин отдали бы многое, чтобы оказаться на твоём месте. Ты скотина! Мразь! Грубое животное! Можешь меня убить! Вот прямо здесь на мне и попробуй свой автомат! Долговязый дурак!

Девчонка отвернулась от него и нервно закурила.
Улисс напрягся. Мышцы сделались жесткими и непробиваемыми, точно бронепласт. Жгучая волна ярости прошила тело и…, исчезла, ушла, растворилась. Великий воин смотрел на эту маленькую красивую и желанную девчонку….
Улисс, словно зомби подошёл к ней, резко повернул к себе её послушное тело, выбросил в проём распахнутой балконной двери едва начатую сигарету, прижал к себе девчонку и задохнулся в долгом поцелуе. Она отвечала ему горячо и страстно. Улисс подхватил на руки лёгкое тело девушки и отнес её в спальню.

***

А потом наступил вечер. Его сменила ночь. Настало утро. Но они не замечали этого. Время для них остановилось. Весь макрокосм мира с его планетами, созвездьями, галактиками, вселенными сжался до размеров этой спальни и кровати. И не было в мире ничего важнее их горячих сплетающихся тел, страстных объятий, нежных и диких бесконечных поцелуев и блестящих глаз….

Они лежали, тесно прижавшись, друг к другу, и Улисс рассказывал Пенелопе – так звали девчонку – о себе. О своём мире, так не похожем на этот старинный мир. О любимом огромном и прекрасном гипермегаполисе Москва. О своём криминальном, чертовски опасном, доминирующем над всеми другими административными образованиями города пятьдесят шестом секторе юго-восточной окраины мегаполиса. О своей Семье. О криминальных войнах между конкурирующими группировками и планетарными силовыми структурами…. Честно рассказал о появлении здесь, и об убитых им полицейских….

Удивительно! Об этом он не рассказал бы ни одному человеку на планете ни под какой самой страшной пыткой…. Даже Ахиллу, Траппу, генералу Джоаню…. А этой, в сущности, незнакомой девчонке рассказал.
Почему?.. Возможно потому, что многое пережил за эти несколько часов…. Возможно….
А возможно потому, что сразу почувствовал доверие к этой девочке…. А ещё он почувствовал в этой крошечной хрупкой девчонке могучую…, нет, чудовищную внутреннюю силу. Таких, как Пенелопа нельзя сломать. Можно только убить…. Такие не предают….

***

Наступил ещё один день. Они гуляли по Москве, бродили по её древним улицам, и Улисс со смешенным чувством удивления и гордости размышлял о том, что на месте этих сонных улиц и невысоких невзрачных строений, в его времени взметнулся ввысь на сотни и сотни этажей могучий и сказочно красивый мегаполис. Один из красивейших на планете….

Они неспешно плыли по Москве-реке на катере – аппарате, передвигающемся по водной поверхности. По реке, ещё не скрытой под землей в тоннеле, как в его времени.
Они проплывали мимо величественного Кремлёвского комплекса. И Улисс с какой-то непонятной для себя радостью отметил, что Кремль: его башни, соборы и здания ещё не укрытые ажурным прозрачным защитным куполом, выглядели куда выразительней и потрясающей, нежели в его времени. И казалось, что белоснежные пушистые облака цепляются за шпили его высоких башен и куполов. И рядом была Пенелопа. Ослепительно красивая и счастливая. И совсем рядом он видел её глаза. И он тонул в них, как от хорошей дозы.
Эта девчонка заполнила собой весь мир. И теперь Улиссу казались второстепенным и не важным всё, что произошло до встречи с ней….

Такого Улисс никогда не испытывал ни с одной женщиной. И если бы кто-либо ещё несколько дней назад рассказал бы ему об этом, Улисс презрительно рассмеялся бы в ответ, а возможно и всадил шутнику заряд из тепловухи. Всадил не на летальное поражение, а так, на лёгкое ранение, чтобы недоумок соображал над кем шутит….
За эти несколько дней что-то произошло с Улиссом. Он не знал что. Возможно, это болезнь, древнее инфекционное заражение. Ведь уничтожила некогда десятки миллионов индейцев неизвестные в их мире болезни, привезённые из Европы жалкой сотней вонючих сифилисных конкистадоров….

***

Волшебница-ночь околдовала город, укрыв его своим бархатным чёрным плащом, расшитым бисером звёзд, созвездий и галактик. Утомлённый дневными заботами и хлопотами город спал. Стояла тишина. Лишь изредка где-то вдалеке, на бульваре проносился одинокий автомобиль. За окном в непроглядной тьме неба среди мириад мерцающих бусинок-звёзд висел зеленовато-охристый величественный и равнодушный лунный диск. Ночной прохладный ветерок приятно бодрил, бесстыдно скользя по их обнажённым телам. Голова Пенелопы лежала на груди Улисса, и её волосы приятно касались его лица….

– Ты уйдёшь со мной…. Если…, когда я найду способ вернуться в своё время?
Пенелопа повернулась, облокотилась о его могучую грудь, приблизила своё лицо к его и как-то очень серьёзно посмотрела в его глаза долгим пристальным взглядом….
– Уйти с тобой? В твоё время, в твой мир? Но что там станет со мной? Ул, здесь мой мир. Какой никакой, но он мой. Здесь я родилась и живу. А твой я не знаю и мне он чужой…. И потом, в твоём времени я стану тебе даже не прабабушка. Ты представляешь, как я буду выглядеть через пятьсот лет? Я превращусь в старую и страшную мумию с серой иссохшей кожей, впалыми глазницами и редкими остатками седых волос. Вот такая я стану через пятьсот лет. Я буду тебе даже не прабабка, а пра- пра- прапрабабка….
Улисс ласково притянул её лицо к своему, потёрся носом об её нос и нежно поцеловал.
– Ты станешь пра- пра- пра- дурочкой. Нет, просто дурочкой. Маленькой красивой дурочкой…. Ты нужна мне. Понимаешь, за всю свою жизнь я никогда не был так счастлив. Никогда…. Я имел всё, что многие ассоциируют с понятием счастья…. Представляешь, ещё совсем недавно, каких-то несколько дней назад мне казалось, что это и есть настоящее счастье. Я задумывал и осуществлял задуманное. Я создал огромную империю. Я боролся и побеждал своих врагов. Я шёл к намеченной цели, и никто не мог противостоять мне…. Но теперь для меня это не важно. Это осталось там…. А здесь есть ты….
– Улисс, любимый у меня теперь есть, ты. И кроме тебя мне никто и ничего не нужно. Я готова идти с тобой, куда ты скажешь. В этом мире у меня никого нет, кроме бабы Вари. Завтра я съезжу к девчонкам и скажу, что выхожу из игры….

Пенелопа крепко прижалась к нему своим горячим телом, обняла руками его огромную грудь, нежно и бесконечно долго стала целовать Улисса. И сонный мальчишка Амур усталой ручонкой вытащил из серебреного колчана очередную золотую стрелу любви….

4

– Что? Что эта сука сказала!?.. Ах, вот как!? Ну, я ей выйду! Век, тварь помнить будет!
Лём так долбанул трубку об корпус телефона, что в его недрах что-то жалобно звякнуло.
Парни удивлённо и настороженно смотрели на своего вожака.
– Чего таращитесь, – раздражённо процедил Лём, – звонила Настюха. Пенелопа собирается подорвать.
– Подорвать кого? – Спросил один из парней.
– Ты Тарас как в детстве дебилом был, так им и остался. Подорвать, значит выскочить из нашего бизнеса. Усёк!? – Зло оборвал парня Лём. – Лучше, «блин», затухни и не раздражай.
– Нет проблем. – Поспешно согласился Тарас.

Ситуация складывалась паскудная донельзя: если эта тварь реально свалит, то и другие девки могут потянуться за ней…. Да, чего могут, стопудово потянутся…. Лём это уже проходил, когда свалила с этим крутым олигархом курвина Варька. Лём тогда несколько месяцев восстанавливал бизнес, пока не подобрал новую команду нормальных девок…. Но тогда всё было проще – свинтили всего шесть куриц…. А теперь могут свалить все – эта конченная тварь Пенелопа у них, типа, в авторитете….

Делать нечего, Лём позвонил Плёсу, своему бригадиру и кратко объяснил ситуацию. Несколько минут из трубки доносился многоэтажный мат, перемежаемый приказами и разъяснениями.
Наконец Лём положил трубку, вытер вспотевший лоб, и тоном, не терпящим возражений, объявил. – Сделаем пацаны так. Сейчас выдвигаемся к Пенелопе и поставим её на понятия. Надо дать девкам урок. А то совсем распустились курвы. Страх потерли. Хочу, работаю. Хочу, на вольные хлеба…
– А «стволы» брать? – Спросил Борюсик, самый молодой в звене. Лёма аж передернуло – с какими дебилами работать приходится….
– А то, как же без «стволов». Возьми ещё «калаш», «эрпэгэшку», «муху», и не забудь захватить «Шилку» и «Град». А то с моим «тэтэшником» с этой сукой и её хахалем нам четверым
никак не справиться….

***

Улисса разбудило неясное тревожное чувство надвигающейся опасности.
Он открыл глаза и увидел незнакомых парней. Пенелопа тоже проснулась. Она испуганно прижалась к Улиссу, из чего он сделал вывод, что парни, её хозяева – гангстеры из влиятельной криминальной Семьи этого времени – о них Пенелопа рассказывала Улиссу….

– Ну, наконец-то голубки проснулись. – Весело осклабился высокий крепкий спортивного вида парень, которого Улисс сразу определил в этой четверке главным. В руке у гангстера Улисс заметил пистолет с глушителем звука выстрела. Точно такое оружие с точно таким же приспособлением Улисс уже видел раньше, в полицейском телевизионном сериале. – А то мы уже думали, не дождёмся. Хорошо, а главное крепко спите. Здоровым, праведным сном.
Держа Улисса на прицеле, парень бесцеремонно стащил голую Пенелопу с кровати. – Ты девочка пока погуляй. Иди в порядок себя приведи, а мы с твоим пацаном покалякаем.
Напуганная Пенелопа безропотно скрылась в ванной.
– Ты кто? – Спросил главарь, оставаясь на безопасном расстоянии и не убирая оружие.
– Человек. – Неопределённо ответил Улисс.
– Человек!? Ну, так вот, человек. Ты с нашей биксой гуляешь. Ништяк, нема базара, только ты забыл, что надо башлять. Ты уже сколько с ней кружишь?.. Три дня? Считай, три сотни зелёных ты нагулял. Всё по честняку, по пацански. А если хочешь её забрать, гони брателло конкретные бабки.
– Сколько? – Спросил Улисс.
– Сразу видно делового человека. Сто тонн.
– Сто тонн чего? – Не понял Улисс.
– Сто тысяч баков, или долларей. Не деревянных же.
– Сто тысяч?
– А что, много? За такую ляльку братуха, считай почти даром. Можно сказать от сердца отрываю. А то, смотри, передумаю. – Расхохотался Лём.
– Но у меня теперь нет такой суммы. – Честно признался Улисс.
– Это братан твои проблемы. Даю тебе два дня. Через два дня включаю счётчик.
– Счётчик? Что такое счётчик?
– Да ты пацан, никак и вправду из-за Урала. – Заржал Лём, его смех подхватили остальные парни. – Люблю юмористов. Давай Хазанов. Через два дня увидимся. – Подытожил разговор гангстер, собираясь покинуть помещение.
– Я не найду такую сумму через два дня. Скорее всего, я не найду её и через неделю. В моём теперешнем положении это очень крупная сумма. – Честно признался Улисс.

Такого откровенного беспредела от этой голимой деревенщины Лём никак не ожидал. Где, интересно, таких лошар производят?..

Лём остановился. Снова вернулся «в исходное положение у кровати», молниеносно обнажил оружие и приставив его к голове Улисса, процедил. – Ты баклан надоел мне. Может тебя деревенщина в натуре пристрелить и все проблемы закончатся? Я с тобой по-человечески, а ты целку корчишь: могу – не могу…. Не хочешь платить? А что же ты хочешь?
– У меня есть другое предложение. Я отпускаю вас, и мы мирно расстаёмся, навсегда забыв о существовании дуг друга. – Спокойно произнёс Улисс.

Слова Улисса вызвали у бандитов бурю смеха. Парни хохотали от души. Лём ржал, не переставая, впрочем, держать Улисса на прицеле. На какое-то мгновение он повернулся к парням, подмигнул, дескать, вот придурок конченный даёт….
Это стало его ошибкой. Улисс активировал ускоритель, молниеносно вскочил, страшным ударом окаменевшей ладони, словно боевым клинком, пробил грудную клетку парня, вошёл внутрь, вырвал ещё живое трепещущее сердце, извлёк его наружу, разворотив грудную клетку. Одновременно другой рукой выхватил у гангстера пистолет и тремя выстрелами ликвидировал остальных парней. Потом Улисс отправился в ванную комнату, где «в заточении» томилась Пенелопа, наскоро принял душ, смыл кровь убитого и велел девушке собираться, а сам тщательно удалил все следы их пребывания в этом доме….

Через полчаса они покинули злополучную квартиру….

5

Фил – Анатолий Иванович Борисов – лидер влиятельной криминальной столичной группировки сидел в пустынном инвалютном баре на Маяковке, неторопливо пил ароматный зелёный чай, курил и равнодушно смотрел в окно, за которым сплошным потоком ползли автомобили. Время от времени Фил посматривал на циферблат дорогущих крутых котлов «Ролекс» – пять тонн бакинсках. Не купленных, отобранных по случаю за долги у одного терпилы-кооператора.
Фил ждал своего бригадира Лёху Жаркова: погоняло Плёс. Плёс должен был появиться ещё полчаса назад. Кого другого Фил столько ждать бы не стал – статус не тот – и давно бы уже свалил. Но он хорошо знал своего боевого товарища. Лёха не станет забивать стрелку ради бухого базара. Что-то произошло. Надо ждать, никуда не денешься….

***

Пока Анатолий Иванович Борисов ждёт своего бригадира Лёху Жаркова можно спокойно рассмотреть этого «дон Корлеоне московского разлива» …. Но осторожно, ненавязчиво, исподтишка – Фил терпеть не может пристального внимания со стороны незнакомцев к своей «скромной персоне» и получить маслину в свою любознательную макитру со всеми вытекающими из этого печальными последствиями любопытный незнакомец может получить быстро и конкретно….

Несмотря на свою «репутацию» и, даже, вопреки ей и всевозможным теориям о внешности человека и её связи с порочными и преступными наклонностями во внешности Анатолия Ивановича Борисова не наблюдалось ничего порочного, бандитского, кровожадного. А скорее даже наоборот. Посторонний человек, не знающий, кем на самом деле является Борисов, принял бы его за молодого, но уже в солидной должности чиновника, руководителя среднего звена или преуспевающего коммерсанта, но не как за лидера криминального сообщества, именуемого в народе и правоохранительной среде – «авторитет».

Фил относился к породе мужчин, безоговорочно нравящихся женщинам. Тридцатилетний. Высокий. Широкоплечий. Фигура атлетическая, соразмерных и красивых пропорций. Что отчасти шло от природы, но более являлось следствием многолетних занятий подвижными видами спорта и постоянных тренировок.
Крупная, но пропорциональная всему телу голова восседала этак уверенно и величественно на крепкой, но не перекаченной шее. Лицо круглое, но при этом не аморфное, а напротив волевое и даже красивое. Детали лица: лоб, нос, губы крупноватые, но не чрезмерные и резкие, а соразмерные, и приятные. Глаза умные, живые, но холодные и несколько надменные, что портило общее впечатление от портрета.
Одевался Фил не броско, но стильно и человек, разбирающийся в шмотье, сразу бы определил, что дорого. Теперь на нём был светлый тонкий летний валютный «балахон» из «Березы». Оттуда же настоящие штатовские джинсы «Ливайсы». Завершали гардероб роскошные и невероятно модные итальянские туфли – «инспектора». Дополняла картину конкретная рыжая цепура – толстая золотая цепочка – на шее….

***

Плёс появился через полчаса. Это был крепкий, двадцатисемилетний парень. По внешнему виду «качок из пролетариев». Филу он составлял полную противоположность. Мощная квадратная фигура Плёса с рельефной грудиной и широченными плечами выглядела столь не пропорциональной, что казалась составленной из двух самостоятельно живущих частей. Верхней – крупной и мощной с огромными бицепсами, отчего руки Плёса смотрелись неестественно укороченными. Несоразмерно маленькая стриженная «под ноль» голова Плёса с простоватым, грубо слепленное Создателем лицом, на котором выделялись жёсткие бусинки-глаза, восседала на короткой перекаченной, что называется «бычьей» шее. Нижняя часть Плёсова тела с короткими «накаченными» тумбами-ногами казалась куцей, словно приплюснутой, сдавленной весом верхней части тела.
В отличие от щеголеватого Фила, одевался Плёс как попало. Теперь на нём был поношенный и замусоленный пёстрый спортивный костюм «Адидас» – кооператорское лепилово под фирму; кроссовки «Найк», того же кооператорского пошиба; и видавшая виды короткая джинсовая куртка турецкого происхождения, под которой угадывалась пистолетная кобура с толстой пистолетной рукоятью….

Плёс беспрепятственно миновал Филову охрану. Мимолётом поздоровался крепким рукопожатием со старшим охраны Витькой Молотом, почтительно и в то же время по-товарищески с Филом.      Плюхнулся в кресло рядом, бесцеремонно отхлебнул из Филовой чашки душистый «Липтон», закурил, глубоко и нервно затянулся, пустил к потолку мерцающую струю сизого дыма, достал из внутреннего кармана джинсовой куртки объёмный «кодаковский» фотопакет и протянул его Филу.
– Пацаны буквально за минуту до мусоров успели сфоткать.
Объяснил Плёс. Фил достал пухлую пачку фотографий и принялся их рассматривать. На всех фотографиях оказались запечатлены жмуры. Одного Фил узнал Лёма – Лёхиного бригадира. Все пацаны были застрелены. Лём же….
Такого фокуса Фил никогда в жизни не видел. Грудина пацана на снимке выглядела развороченной точно взрывом противопехотной гранаты…. Но больше всего поразил Фила один снимок: рядом с телом Лёма валялось окровавленное сердце. Настоящее человеческое сердце. Скорее всего, сердце самого Лёма.

Ничего себе! Такая шняга. Кто-то взял и вырвал сердце у «безобидного мальчика» Лёма – уличного бойца, боксёра и каратиста. Офигеть!
Фил несколько раз просмотрел фотографии, потом спрятал их в конверт и вопросительно взглянул на Плёса.

– В общем Иваныч, «картина Репина Приплыли». Ты знаешь, под Лёмом девки сидят – путаны. Недавно одна тварь задумала соскочить. Сам понимаешь, за ней и другие курицы могли потянуться. У Лёма имелась информация, что девки обсуждали такой вариант…. Ну, я велел Лёму её наказать, а заодно и другим девкам на будущее урок преподать. Вчера Лём со своими пацанами выдвинулся к ней на хату…. Сам видишь, чем это закончилось.
– Лёш, ты хочешь сказать, что девчонка завалила четверых здоровых пацанов, да ещё у одного сердце вырвала? Она кто? Шварценеггер, Сигал?
– Я Иваныч это не говорю. Но кое-что пробил. Девки, которые с этой Пенелопой работали, рассказывают, что в последнее время она с пацаном каким-то крутилась. Пенелопа рассказывала,
что собирается завязать и с этим пацаном уехать куда-то далеко. Думаю, пацан этот не местный. Может из периферийной братвы. Мы их ищем. Я всю бригаду «на уши поставил». Мои пацаны круглосуточно дежурят на вокзалах, в аэропортах. Но у меня сил не хватает. Пособи Иваныч. Эта сука за пацанов кровавыми слезами должна умыться.
Фил посмотрел на Плёса пристально-изучающе, точно видел впервые….
– Вот что Лёша, похороны пацанов братва должна взять на себя – дело святое. И семьям помочь надо. Что бы никаких гнилых базаров по братве. Ты меня хорошо понял? Я тебе помогу. Людей дам, бабки. Девку и пацана искать день и ночь. За обнаружение обещай своим хорошую премию. Да не жлобись. Лёша, их надо найти раньше ментов. Это важно. И, самое главное, пацана надо постараться взять живыми. Лёша, надо узнать, чей он. Может быть это «засланный казачок» от нашего друга Черкеса. Если твои возьмут его живым, обещай премию от меня лично…. Дашь мне данные девки, я постараюсь через ментов пробить…. Да, и вот что. Предупреди своих: пацан крайне опасен. Пусть не понтуются, молодогвардейцев из себя не корчат. Не тот случай. Не смогут взять живым, пусть валят.

Плёс попрощался и удалился, а Фил тотчас позвонил своему другу и бывшему однокласснику, а ныне «следаку» с Таганки, Петру Леонтьеву и договорился о встрече.

***

Через несколько часов в неприметном кооперативном пивняке недалеко от метро Павелецкое в пустом зале – охрана Фила выполнила свою работу быстро и чётко, «без шума и пыли», как говорил персонаж одной известной и любимой народом советской кинокомедии – пили «рассыпное» пиво два человека, Анатолий Иванович Борисов и Пётр Витальевич Леонтьев.
Пили пиво они странным манером. Жидкость в бокале Фила вообще оказалась нетронутой, поскольку это горькое и вонючее пойло Фил не любил и практически не употреблял. Он вообще не любил крепкие напитки, от которых теряешь контроль и становишься полным идиотом. Сыскарь же пиво любил и в другое время с удовольствием дерябнул бы бокал, другой. Но теперь он только едва успел пригубить янтарную жидкость и, забыв обо всём на свете, рассматривал Плёсовы фотографии….

Анатолий Борисов и Пётр Леонтьев дружили с детства. Можно сказать с пелёнок: их родители получили квартиры в новом доме и стали соседями. В школе Толик и Петя попали в один класс. Дружбу пронесли через все школьные годы. Вместе мальчишками ходили сначала в хоккейную секцию, откуда к подающему спортивные надежды Толику Борисову прилипла кличка Фил – в честь великого канадского хоккеиста Фила Эспозито, которого Толик Борисов не просто обожал, а боготворил. Затем в секции бокса и каратэ: сменив хоккей на, казавшиеся подросткам под впечатлением отечественных боевиков о лихих парнях из «десантуры» и спецназа, более мужские виды спорта. В старших классах вместе «тягали железо». Плечом к плечу дрались на танцах. Вместе, приобщаясь ко взрослой жизни втихаря пили дешёвый «портвешок» (за что мать лупила Фила тем, что под руку попадётся, а интеллигентная мама Пети плакала, так, что и у самого впечатлительного подростка Петюни становились мокрыми глаза). Курили, но сразу бросили, правда, потом на первом курсе института Петя всё же закурил. Фил же практически не курил. Лишь иногда, для снятия стресса, позволял себе выкурить сигаретку другую, или качественный «косяк» ….
После школы судьба развела друзей. Папа Пети, профессор с серьёзными связями, «засунул» сынка в университет, на юридический факультет. А Фил, не чувствующий в себе особой тяги к учению, имевший родителей «простых, из пролетариев», не имеющих влиятельных связей, «загремел» в армию. Отдал любимой Родине два года в «десантуре». Отслужил не из-под палки, а по кайфу. Потому как десант, это круто. Это лучшие парни Советской страны. Шпана даже кодлой бздит. Девки на кокан сами прыгают. Хотел Фил после дембеля остаться в родной части на сверхсрочную, да родители отговорили.
По возвращению домой погулял Толян, как водится месяц, да и устроился к бате на завод гидравлического оборудования, что на Второй Хуторской улице в инструментальный цех сначала учеником слесаря, а скоро и полноправным слесарем-инструментальщиком третьего разряда. Рукастый, а более башковитый и целеустремлённый Фил быстро пошёл в гору, и уже через несколько лет слесарь пятого разряда Толян…, Анатолий Иванович Борисов стал бригадиром своей первой бригады. Пока ещё только комсомольско-молодёжной.
Понемногу налаживался быт, пошли заработки. Фил начал копить на кооперативную квартиру и машину. Сначала на тачку – девок на заднем сидении пялить, потом на хату – пялить девок в роскошной холостяцкой постели….
Через несколько лет Толян женился на обалденно красивой девчонке из техотдела. Но семейная жизнь не задалась. Маринка ревновала Толика ко всем мало-мальски привлекательным заводским девчонкам. Семейная жизнь Толяна протекавшая в диких сценах и ссорах и с каждым днём становилась всё более и более невыносимой. Через несколько лет Толян и Маринка расстались. От этого брака у Фила остались неприятные воспоминания, штампы в паспорте на соответствующих страницах и сын, судьбой которого Фил интересовался мало, но деньги Маринке на воспитание отпрыска «отчинял» регулярно и помогал чем мог….
А потом приканала Перестройка. В стране раковой опухолью разрастался, креп и мужал Его Величество Глобальный Бардак. Великая Советская Социалистическая Империя рушилась на
глазах. Умный Фил быстро прокоцал что к чему. Из шпанистых пацанов своего района и заводской секции карате, в которой подрабатывал инструктором, сколотил небольшую криминальную бригаду, ставшую впоследствии костяком его группировки. Группировки, наводившей ужас на всю столицу и приносившей немало хлопот и головной боли доблестным правоохранительным органам в лице родной «совейской ментовки»….

***

– Толян можешь мне поверить, я такого в жизни не видел. Как в американских триллерах…. Где, говоришь, это произошло? На Башиловке?! Понятно. Я постараюсь узнать, что смогу. Но одно точно скажу – ты серьёзно влип бандюган. На твоём месте я сделал бы вид, что ничего не произошло, и забыл.
– То есть, как забыл? Почему? А за пацанов кто ответит?
– Толик, они сами выбрали свой путь, заканчивающийся, как правило, в конце тоннеля в лучшем случае тюрьмой, в худшем – смертью. Такова их бандитская планида…. Но это ерунда, так сказать лирика. А вот фото преинтересные. Чрезвычайно. Ты сам внимательно посмотри.
Пётр разложил перед Филом фотографии.
– …Внимательно посмотри. Что ты видишь?..– Фил, не понимающий, куда клонит друг, благоразумно промолчал. – Ты же бывший десантник. Стрелять умеешь. Три трупа с огнестрелами. Убиты парни попаданием в голову. В голову, заметь, а не в более крупные части тела, что при движении цели стрелку исполнить значительно проще. Ты понимаешь, какого класса стрелок? Я в своей практике такое никогда не встречал. Убийца либо из спортсменов, либо из силовиков. А если взять четвёртого, с вырванным сердцем…. Тут я даже не знаю, что и предположить…. Было бы сердце вырезано, тогда понятно, расстарался отмороженный садист-извращенец с «переклиненной башней». Но, по всей видимости, у парня его просто вырвали. Хладнокровно вырвали, и одновременно убили ещё троих парней…. Не нравится мне это Толян. Очень не нравиться.
Фил пристально и несколько обеспокоенно посмотрел на друга, но промолчал….

6

Электропоезд мерно стучал колёсами, вгоняя в сон. В тускло освещённом полупустом вагоне, возвращающийся с работы измотанный жарой народ дремал, не обращал на них никакого внимания, и Улисс расслабился, не забывая, впрочем, о стоящем на боевом взводе пистолете за поясом и автомате рядом в спортивной сумке. Улисс таращился слипающими глазами в темноту окна, где время от времени из небытия, словно призраки, возникали едва освещённые унылые полустанки и платформы, на которых электропоезд задерживался на короткое время и снова продолжал свой неутомимый путь в ночь.

     Пенелопа, столько пережившая за этот злосчастный день, крепко спала, прижавшись к его могучему плечу. Теперь она удивительно была похожа на ту девочку из далёкого прошлого….

***

Тогда Улиссу исполнилось четырнадцать лет. И тогда тоже стояло лето. И был ненавистный Пансионат. И та девочка, имени которой Улисс теперь спустя столько лет уже и не помнил….

Та девочка из далёкого детства нравилась ему. Улиссу нравилась её тоненькая стройная фигурка. Фигурка ещё девичья, подростковая, угловатая, но обещавшая в недалеком времени стать обворожительной женской фигурой. Улиссу нравилось её красивое, и в тоже время не кукольное, как у многих других девчонок, а простое и милое лицо, с большими печальными глазами, обрамлёнными длинными ресницами.
Девочка была старше Улисса на несколько лет, и казалась уже совсем взрослой девушкой. И он, забитый щенок даже не мыслил приблизиться к ней. Он любил её на отдалении. Любил той детской, первой любовью, которая потом в большинстве своём забывается, но след от которой живёт где-то в памяти души всю жизнь.
Он мог часами исподтишка наблюдать за ней. Улиссу она казалась совершенством. У неё была удивительная улыбка. Улыбка не равнодушная, заученная, механическая как у других девчонок, а какая-то душевная, тёплая, живая. Улисс, не знавший своей матери, всегда думал, что, наверное, такая улыбка должна быть у матерей. Улыбка вперемешку с грустью…. Когда девчонка смеялась, с Улиссом что-то происходило. Всё окружающее унылое, серое, тусклое пространство Пансионата, словно по взмаху палочки волшебника преображалось, чудесным образом превращаясь в удивительный, сказочно-прекрасный мир, лишённый беспросветности, жестокости и насилия….

В тот злополучный день он случайно увидел, как старшекурсник ведёт эту девочку на озеро. Улисс знал зачем. На озере пансионатские ребята занимались любовью…. Девочка шла за парнем, покорно, не сопротивляясь. А парень вёл её, не скрываясь, по-хозяйски. Как водят принадлежавшее тебе животное или робота…. В какой-то момент она обернулась, и Улисс увидел её лицо. Отрешённое, чужое, полное боли…. В тот день Улисс впервые убил человека. Убил, несмотря на значительное превосходство противника – старший возраст, серьёзное превосходство в силе и вооружённость парня дубинкой, которые пансионатские ребята носили для защиты и нападения. В тот момент к своему несчастью – всё могло бы закончится не так трагично – Улисс по рассеянности дубинку оставил в своём пансионатском отсеке. Но, несмотря на это он одолел парня…, нет, врага, хотевшего разрушить единственное светлое, что у Улисса было в его тёмном беспросветном существовании в Пансионате.
Он убил, и получил свой первый и последний срок…. Тогда из маленького, забитого мальчишки родился великий, могучий, бесстрашный, умный и непобедимый воин Улисс, наводивший ужас на весь так называемый цивилизованный мир.

Пенелопа напомнила ту далёкую девочку своей беззащитностью, полным доверием его силе….

***

…Их наверняка уже ищут. Точнее ищут Пенелопу. Она сама рассказала, что у гангстеров есть все её координаты…. По логике им теперь оставаться вместе нельзя. Это слишком опасно. Наиболее правильно, в этой ситуации ликвидировать Пенелопу и уходить. Из своего опыта Улисс знал, что одному выскочить из капкана всегда легче….
Ещё несколько дней назад Улисс, не задумываясь, так бы и поступил. Но теперь он даже саму эту мысль не допускал. За эти несколько дней многое изменилось в нём, изминилось кардинально, и он твёрдо знал, что никогда не сможет причинить ничего плохого этой девочке. Девочке, которая теперь для него стала всем, смыслом его существования, его миром, его макрокосмом….

Улисс улыбнулся, подумав, как позабавились бы его парни, увидев своего Отца в таком состоянии. Впрочем, теперь ему на это было наплевать. Пусть попробует кто-либо засмеяться ему в лицо….
Улисс почувствовал, как мышцы наливаются могучей, нечеловеческой силой и волна жгучей ненависти на мгновение захлестнула его. Да так, что трудно стало дышать…. Захлестнула и исчезла. Улисс аккуратно, стараясь не разбудить девушку, обнял её хрупкое тёплое тело, и она, не просыпаясь, крепко прижалась к нему….

…Пенелопу ищут. Но его, как «главного виновника торжества», без сомнения, тоже ищут. И кроме гангстеров, которые просто горят желанием отомстить за своих убитых людей, его по долгу службы ищут силовики, полиция. В этом Улисс нисколько не сомневался. А силовиков, с их практически безграничными возможностями Улисс считал стократ опасней гангстеров антисоциальных элементов, людей вне закона, по сути, таких же изгоев цивилизации, как и он. А за силовиками стоит закон и вся мощь этого древнего государства, одного из сильнейших планетарных государств этого времени….
Но на него ни у силовиков, ни у гангстеров ничего нет: никаких данных, примет, следов. Вообще ничего, что могло бы привести их к нему: для этого они сначала должны разыскать Пенелопу, что, если теперь у них с Пенелопой получится, силовикам сделать будет не просто при всех их безграничных возможностях…. И потом, для этого им нужно время, а, следовательно, теперь время работает на Улисса. Улиссу время нужно как воздух чтобы лучше узнать этот мир, адаптироваться к нему, найти своё место в нём….

Единственное чего ему не хватает – финансовых средств, чтобы выскочить из-под удара…. Но на этот счёт у него имелись кое-какие соображения….

***

Электропоезд остановился на конечном полустанке. Улисс с трудом растолкал крепко спящую Пенелопу, и они вышли на пустынную платформу.

Дневная жара ушла. Ночь принесла свежесть, прохладу и спокойствие. Улисс огляделся.
Впереди, метрах в трёхстах располагалось здание ангара электропоездов: туда, в распахнутые створы ворот уползла их электричка. Слева тянулась и исчезала во тьме ночи вереница угрюмых серых однообразных малоэтажных жилых строений городской окраины и только светящиеся прямоугольники окон свидетельствовали о их существовании…. Справа в густой зелени деревьев виднелись разномастные крыши частных владений. Пенелопа осмотрелась и уверенно двинулась вперёд.
Они долго шли по пустынным, плохо освещённым улицам и наконец, остановились у забора одной усадьбы. Пенелопа позвонила, и через несколько минут в глубине сада блеснул яркий луч света – кто-то отворил дверь, послышались старческие шаги.
– Кто там? – Раздался за забором настороженный женский голос.
– Тёть Варя, это я, Пенелопа.
– Алинушка, девочка моя, неужели это ты? – Обрадовалась женщина за забором. С металлическим лязгом отворилась калитка, и Улисс увидел маленькую седовласую старушку. – Алинушка, что случилось? А это кто с тобой? – С опаской спросила старушка.
– Тёть Варя — это Иван. Мой друг. Если можно мы некоторое время поживём у тебя.
– Девочка моя, живи, сколько захочешь. Ты знаешь, тебе я всегда рада…. Да что же мы стоим на улице. В дом идите детки. Я чайку организую….

***

– …Не обидишься Ваня, если я тебя по-стариковски прямо спрошу. У тебя с Алинушкой как, по-современному или по-людски? – Спросила Варвара Петровна, строго и внимательно смотря Улиссу в глаза….

Они вдвоём сидели за столом на веранде, и пили, какую уже по счёту чашку душистого горьковатого чая. Уставшая и много пережившая за этот злополучный день Пенелопа крепко спала в соседней комнате. Не разбирающийся в речевых оборотах старинного языка Улисс не нашёл что ответить. Старушка восприняла молчание по-своему.
– Я тебе парень вот что скажу. Эта девочка золото. Истинное золото. Ты её не обижай. Она и так в жизни настрадалась. А к тебе она привязалась. Я это вижу…. Алинушка не из тех, с кем можно поиграть и бросить. Если ты такое с ней задумал – лучше уйди. Уйди теперь. Она потоскует, поболеет и забудет. А чем дальше ты с ней останешься…. Ты разорвёшь её сердце. Так что, если ты мужик решай теперь. Я тебе дам несколько дней. А потом, не обессудь….
Улисс посмотрел бабе Варе в глаза и твёрдо ответил. – Я остаюсь….

***

Была уже глубокая ночь. Пенелопа спала, крепко прижавшись к нему. Улисс не спал. Лежал с открытыми глазами и размышлял.

Кто организовал его перемещение? Очень дорогостоящее перемещение: активация временного портала, это колоссальная гигантская энергия которой планетарный Центр перемещений снабжает мощнейший орбитальный энергетический комплекс, эта дорогостоящая работа многочисленного персонала Центра….

В принципе, врагов у Улисса, как выражается Пенелопа «до утопа» но никому из них в одиночку не по силам грандиозное финансирование его перемещения. Операцию такого уровня может подготовить либо всепланетарное правительство, либо объединённая группа его конкурентов и врагов, либо альянс и тех и других…, что, впрочем, если трезво оценить планетарный расклад сил, маловероятно….

Хорошо, рассмотрим, как рабочую версию объединённую группу конкурентов и врагов….
Кто входит в эту группу?.. Вопрос сложный. Проблема в том, что у Улисса слишком много конкурентов, соперников, врагов. Настолько много, что даже просто перечислить их сложно. Не говоря о том, чтобы точно определить инициаторов этого перемещения….

Ладно, за невозможностью теперь ответить на него на время оставим этот вопрос открытым. Но как удалось похитителям вытащить его из Клуба?..
Вот это основной вопрос. В нём вся разгадка. Комплекс Клуба настолько сверхзащищённое сооружение, что из него просто невозможно совершить похищение…. Тем более, что Улисса охраняла его гвардия….
Невозможно? Но похищение состоялось. И состоялось, скорее всего, не без помощи самых близких Улиссу людей. А самые близкие Улиссу люди, как не крути, Ахилл и Трапп….

Нет, этого не может быть. Улисс не хотел даже гипотетически допускать подобную мысль.

А, собственно, почему? Потому что они выросли и сдружились в Пансионате? Потому что он вытащил Ахилла и Траппа со дна и сделал их влиятельными людьми Семьи? Траппа Генеральным управляющим марсианской колонии, а Ахилла Управляющим финансами Семьи здесь на Земле….

Ну и что? Всё это ерунда. В последнее время слишком часто они не могут найти общий язык. Слишком часто у них возникают конфликты и трения и всё дальше и дальше они отдаляются друг от друга. Особенно с Траппом. А ведь именно Трапп обязан ему всем, и, в первую очередь жизнью, когда Улисс так своевременно прикрыл его своим огнём при штурме Цитадели….
А разве на место Генерального управляющего Марсом у Улисса не было более достойного кандидата?.. Конечно был. И не один, несколько…. А он, несмотря на протесты многих высших руководителей Семьи выбрал Траппа, заслуги которого перед Семьёй в то время были эфемерны….
Но, как выясняется у «брата» Траппа девичья память….

Хорошо, допустим, что похищение дело их рук. Но Ахилл и Трапп не смогли бы осуществить задуманное без поддержки большинства наиболее влиятельных членов Семьи. А это уже заговор….

***

Улисс осторожно, стараясь не разбудить Пенелопу, встал и вышел на террасу.
Над миром царила тишина. Всё вокруг погрузилось в сон. Неслышно было даже птиц. Только разбуженные лёгким неугомонным ветерком спящие деревья что-то недовольно бормотали со сна своими сонными кронами. Да откуда-то издалека, со стороны депо доносились приглушённые расстояниям короткие пересвисты готовящихся в утренний рейс электропоездов.
И над всем этим ночным покоем, разрушая тьму ночи холодным надменным зеленовато-охристым светом величественно сиял диск Луны. Его, Улисса, Луны.

…Похищение не могло состояться без серьёзной и длительной подготовки….
Улисс вдруг подумал о том, как вовремя Трапп оказался на Земле, в Клубе именно в тот день…. Правительство отвлекло внимание Улисса, приковав его на несколько месяцев к Луне. Этих месяцев хватило Траппу, чтобы благополучно добраться до Земли. И время проведения своей акции заговорщики рассчитали точно – именно теперь Марс максимально приближён к Земле….
Чёрт возьми! Почему это раньше не пришло ему в голову. Отвлекающий манёвр позволил заговорщикам выиграть время для появления Траппа и накопить энергию для активации временного портала….

А ведь Улисс уже давно интуитивно чувствовал, что надвигается нечто. Чувствовал, и не придавал этому значение. Точнее, втянутый в лунный конфликт просто не имел времени всё правильно просчитать, проанализировать и взвесить….

Обида захлестнула Улисса. Сколько он сделал для Семьи после гибели Гая Непобедимого.
Сколько конкурентов разгромил и сколько выиграл малых и больших войн. Сколько совершил побед. Он за короткое время: всего каких-то несколько лет, колоссально увеличил финансовое могущество Семьи и поднял её статус до всепланетарного масштаба. Он значительно расширил территорию подконтрольную Семье. Особенно на Марсе и Луне. Увеличив крошечный лунный сектор, доставшийся ему в наследство от Гая Непобедимого и превратив его, по сути, в могучую цитадель, плацдарм для полного захвата Луны, что планировал сделать Улисс в недалёком будущем….                Аналогично обстоят дела и с Марсом.…
И что же? Как выражается Пенелопа: «мавр сделал дело, мавр может удалиться» ?..

Хорошо, дорогие братья и партнёры, Улисс умеет ждать.
Умение ждать, это одно из составляющих искусства войны и Улисс в совершенстве владеет этим искусством. Улисс будет ждать столько, сколько потребуется, чтобы нанести ответный удар. Удар,  который он планировал нанести. Удар, который изменит многое на старушке-Земле, во всепланетарном пространстве….
А теперь необходимо адаптироваться и выжить в этом чужом ему мире…. Почему чужом? Это мир его Пенелопы. И в этом мире у него есть Пенелопа….

7

Игоря Николаевича Сереброва разбудил будильник – адская штуковина, придуманная извращённой человеческой мыслью в качестве своеобразного орудия пытки несчастного её
владельца.

Игоря Николаевича проснулся в ужасном расположении духа и долго приходил, как говорится, в себя – голова гудела и раскалывалась, ужасно хотелось спать, всё тело было какое-то «пенопластовое», чужое. Домой вчера, вернее, сегодня утром старший следователь районного отдела Западного Административного Округа Москвы вернулся около часа ночи – допрашивал так своевременно повязанного операми Кольку Сыча, одного из бригадиров мартыновской группировки – основного фигуранта, расследуемого Игорем Николаевичем дела о налёте на кооператив швейников….
А теперь?.. А теперь…. А теперь на часах было… кажется… около семи. Всего около семи часов утра…. Вернее, уже семь часов утра! Целых семь часов.

Делать нечего. Не человеческим усилием закалённой за долгие годы воли Игорь Николаевич заставил себя подняться и поплёлся в ванную….
Наскоро и без какого-либо аппетита позавтракав Игорь Николаевич отправился на службу….

***

Не успел Игорь Николаевич появиться в отделе и выпить чашку чая «для придания организму работоспособного состояния», как его вызвал к себе шеф – полковник Фёдор Васильевич Колосов….

С начальником Игорю повезло. Многие коллеги из других районных отделов откровенно завидуют Игорю.
Фёдор Васильевич большую часть своей нелёгкой «сыщецкой» жизни прослужил в «МУРе» и даже там, среди элиты и цвета столичных сыщиков считался авторитетом и легендой. Многие раскрытые им дела стали хрестоматийными и вошли в учебники по криминалистике. Следователь Колосов за свою жизнь только громких преступление раскрыл столько, что их с лихвой хватило бы десятку следователей на долгую, до пенсии службу.
В райотдел начальником Фёдора Васильевича перевели год назад, сразу по присвоении ему полковничьего звания. Перевели формально с повышением, а реально отправили в райотдел в своеобразную ссылку – от начальственных глаз и ушей подальше, поскольку прямолинейный и честный следователь не мог спокойно видеть, что твориться в последнее время в его родном «МУРе», которому он отдал всю жизнь и благоразумно, как другие, язык за зубами не держал, резал, как говорится правду-матку в глаза высокому начальству, нисколько не задумываясь о последствиях…. А задуматься стоило….
И последствия не заставили себя ждать. И теперь Фёдор Васильевич руководит райотделом Игоря. Райотделом, важным по значению, но не самым престижным в столице….

***

– Вот что Игорь Николаевич, вчера на Башиловке обнаружены четыре трупа. – Сказал полковник, поздоровавшись со следователем.
– Васильич, Башиловка не наша земля….
– Не спеши Игорёк поперёд батьки в пекло. Земля не наша, верно. А дело…. Слушай внимательно…. – Фёдор Васильевич нацепил «окуляры», взял со стола, а не из папки, следовательно заранее – как отметил Игорь – подготовленный для разговора документ, пробежал его глазами, разыскивая нужное ему место, и принялся читать. – Тэээкс…. Ага, вот…. Три трупа обычные, с огнестрелами…. Хотя, Игорёк, и не совсем обычные. «Убиты с расстояния четыре, шесть метров попаданием в головы» …. В головы Игорёк. Смекаешь?.. Ага, вот и про четвёртого…. У четвёртого «вырвано сердце, путём проникновения внутрь грудной клетки инородного предмета, предположительно руки убийцы, с извлечением из тела погибшего, его сердца».

Прочитал полковник выдержку из городской сводки. Глаза Игоря от удивления, что называется полезли на лоб….
Как это, проникновение внутрь тела руки убийцы?.. Не металлического предмета, ножа, например, а обыкновенной человеческой руки!?.. Такого не может быть!.. бред, дикость, фантастика!?..

– А, как тебе? Ничего не напоминает? – Фёдор Васильевич «кольнул» Игоря цепким, живым взглядом. – Ты Игорь Николаевич свяжись с районными ребятами. Подъехай к ним. Сам знаешь твоё дело на высоком контроле. Надо не ударить в грязь лицом…. Глядишь, может в башиловском чего интересного, и найдёшь…. И не возражай. Считай это приказом.

Ничего не поделаешь, Игорь позвонил в башиловский райотдел и узнал, что ведёт расследование убийства капитан Прохоров. Но в данный момент капитана отсутствовал.
Дежурный подсказал, что к вечеру Прохоров обязательно должен появиться.

***

В башиловский райотдел Игорь приехал к шести вечера и застал капитана Александра Борисовича Прохорова на месте. Небольшую комнату следственного отдела забили, как говорится до отказа следователи и оперативники. Капитан проводил совещание. Офицеры наскоро познакомились, капитан представил Игоря своим коллегам и предложил присутствовать на совещании….

Чем больше Игорь слушал коллег, вникал в материалы их расследования, тем отчётливей понимал, что приехал сюда не зря. Старый сыщик, как всегда, оказался прав. И хотя внешне его, Игоря киевское и это башиловское дела казались, совершенно разными, общее в них, несомненно, присутствовало. И этим общим являлся сам неизвестный пока убийца. Его чудовищная, какая-то не человеческая, киношная или инопланетная (точно из американских боевиков про инопланетян) сила и фантастические, выходящие за рамки простой, пусть, даже и спецназовской подготовки возможности….

По завершении совещания, когда сотрудники разошлись, и офицеры остались одни Игорь изложил капитану суть своего дела.

– Да, Игорь Николаевич, чувствую, что мы с тобой влипли конкретно. Мне, конечно, легче твоего. У меня завалили борисовских отморозков крышевавших путан, а не сотрудников правоохранительных органов. Дело на контроль верхами не взято. Но это пока. Стоит появиться третьему эпизоду с неизвестным убийцей, и начнут долбить нас обоих. Посему, предлагаю сработать на опережение – консолидировать совместные действия.
Игорь не возражал. Он и сам отлично понимал необходимость объединения по этим двум непростым делам….

***

Побеседовав некоторое время, наметив план совместных мероприятий и действий, и договорившись об оперативном обмене информацией офицеры распрощались. Игорь вернулся к себе в отдел и застал младшего лейтенанта Андрея Нестерова, пребывающего в крайнем возбуждении.
– Товарищ майор. Заждался я вас. Дело такое, я нашёл свидетеля по вокзальному убийству.
– Молодец Андрюха. Где он? – Обрадовался Игорь.
– Так это…, в «обезьяннике». Пьян слегка…. Пришлось, как говориться, поработать со свидетелем. Без «горючего» наотрез сотрудничать отказывался, косил на амнезию…. Вот я и проявил инициативу. – Виновато объяснил Нестеров. – Но зато теперь у нас есть описание преступника. А когда свидетель в себя придёт, сможем составить фоторобот.
Игорь прочитал составленное младшим лейтенантом описание. «Высокий, крупный, молодой, лет тридцати, атлетического телосложения…». Ерунда. Под такое описание может пол-Москвы и области подойти.
– В общем, Андрюха, как хочешь, но приводи своего свидетеля в чувства и тащи сюда. – Распорядился Игорь, и знающий характер шефа молодой сыщик «мухой полетел» выполнять приказ.

Скоро «пред светлы Игоревы очи» предстал, вернее, восседал на стуле напротив стола Игоря слегка раскачиваясь из стороны в сторону точно бывалый моряк на берегу неопределённого возраста бомжеватый изрядно поддатый мужичок, сбивчиво постоянно отступая от темы и похлёбывая крепчайший чай заваренный для него в качестве лекарства Андрюхой Нестеровым рассказавший следующее.
В тот день он, Андрюха…, Андрей Петрович Коробкин собирал в парке, на своей территории, бутылки, когда заметил вокзальных ментов, тащивших кого-то. На всякий случай «от греха подальше» он спрятался в кустах неподалёку, видел и слышал весь разговор милиционеров с мужиком….

Но вот здесь воспоминания Коробкина обрывались, как Игорь с ним не бился. Пришлось доставать из заначки бутылку водки. Мужик выпил «губастый» – полный с горкой стакан водки, закусил кусочком хлеба с колбасой и заметно приободрился….

-…Менты вокзальные бугаю говорят, давай, мол, паспорт. А бугай этот, нету у меня паспорта. Хоть убейте. Менты ему. Как так, нету паспорта? У кажного совейского человека должон быть паспорт. Значит ты, мил человек, не совейский, не наш, а наоборот шпиён американский и приканал к нам, чтобы чегось натворить. И как вмажет шпиёну в рожу. И второй его начал дубинкой охаживать…. А этот бугай как вскочит, и замочил обоих.
Закончил бомж. И вопросительно посмотрел на Игоря Николаевича, ожидая разрешения допить бутылку. Игорь великодушно разрешил.

Коробкин степенно налил чуть больше половины стакана, почтительным кивком головы отвесил следакам этакий гусарский поклон, степенно выпил и «весь обратился в слух», уставившись на Игоря….

– Вот что Андрей Петрович, если поможешь составить фоторобот того бугая, считай ещё один премиальный «пузырь» заработал. – Пообещал Игорь.
– Отчего не пособить родной милиции!.. Будь спок начальник. Я завсегда готов. Сделаем в лучшем виде. Андрюха Коробкин ещё никого не подводил. Можешь на меня положиться «стопудово». – Чуть и не запрыгал от возбуждения в предвкушении заветного «приза» Коробкин, разминая и потирая точно, пианист-виртуоз свои заскорузлые ладони.

Но составить фоторобота оказалось не так просто – технари уже давно ушли. Операцию «фоторобот» пришлось отложить до утра.

***

Утром в отделе Игорь появился как говорится «не свет, не заря». Скоро «подтянулся» Андрей Нестеров, за ним, словно сговорившись «предчувствуя всю важность предстоящего события» – эксперты Галина и Оленька. Из «недр обезьянника извлекли» сонного и «маненько» больного народной утренней «россейской» болезнью – похмелье, Андрюху Коробкина. Наскоро привели его в чувство крепчайшим чайком с бутербродом и «работа закипела» ….

Технари уже несколько часов бились и так, и сяк, но у них ничего не получалось. Коробкин, потея и искренне пытаясь помочь таким щедрым «следакам», давал настолько противоречивые показания, что скоро Игорю стало понятно: убийцу Андрюха Коробкин толком не разглядел. Фоторобот получался столь неопределённым, что Игорь пожалел, так доверчиво отданную бомжу дефицитную бутылку…. А вот сносный рисунок внешнего облика преступника художник сумел нарисовать. Но и здесь не оказалось ничего интересного. Мужик как мужик. Правда, очень уж высокий и накаченный он получился у художника со слов Коробкина. Вылитый Шварценеггер. Но, по такой картинке, даже столь приметного человека найти практически невозможно. Теперь полстраны качается. Единственная деталь, которую помнил Коробкин – преступник был в высоких сапогах. Летом в сапогах. Необычно и странно. Но сапоги не примета – снял их, и нет приметы….

Но, всё же, в показаниях Коробкина присутствовала интересная и очень важная для следствия деталь. В них прозвучало то, что могло объяснить многое. Возможно, убийца действительно являлся иностранным разведчиком. По крайней мере, это косвенно объясняло его феноменальную подготовку…. В этом случае был понятен и мотив ликвидации вокзальных милиционеров – устранение «расколовших» разведчика свидетелей….
Игорь записал показания Андрюхи Коробкина и опустил, дав, как и обещал «призовой пузырь», а сам отправился с докладом к полковнику.

– …Да Игорь Николаевич, такие, брат, дела. Нам только на наши и без того больные головы только шпиона не хватает. – Задумчиво произнёс Фёдор Васильевич, выслушав сыщика. – Но делать нечего, надо докладывать наверх и на Лубянку звонить. А ты готовься, жди визита товарищей из «гэбэ». Проштудируй труды Владимира Ильича, Маркса, не возражаю и против Энгельса, заодно материалы двадцать седьмого съезда, октябрьского пленума, девятнадцатой партконференции, январского и всех прочих пленумов. В общем, иди, работай.

Привыкший к своеобразному юмору шефа, Игорь пропустил мимо ушей «командирский приказ» на счёт классиков марксизма-ленинизма и отправился к себе в отдел, работать.

8

Этот банк Улисс зафиксировал несколько дней назад, во время их с Пенелопой вынужденной прогулки по городу….

Вечером накануне того злополучного дня Пенелопа сообщила Улиссу что утром едет в Москву – ей необходимо было срочно попасть к себе домой чтобы забрать какие-то очень важные документы, в которых фигурировал адрес тёти Вари, по которому их могли найти. Улисс битый час отговаривал её от столь опасной затеи – её могла ожидать засада либо бандитов, либо силовиков, – но упрямая девчонка не хотела слушать никакие «суперлогичные» его доводы. Пенелопа обещала вести себя очень осторожно, «на рожон не лезть», но Улисс её одну не отпустил и рано утром они отправились вдвоём. Поехали не на электричке – что было бы значительно быстрее и дешевле, а на такси. В тихом и малолюдном месте на Ташкентской улице они отпустили машину, прогулялись до расположенному неподалёку универмага и наняли другую машину.

До дома Пенелопы они добрались без приключений. Замотанный и равнодушный пожилой таксист высадил их там, где попросила его Пенелопа – за квартал от её дома – и уехал. Они разделились. Пенелопа шла впереди. Улисс, стараясь по возможности не привлекать к себе внимания, двигался сзади на значительном, но, впрочем, достаточном для прицельного выстрела расстоянии в случае нападения на Пенелопу.
Пенелопа вошла в подъезд. Улисс осмотрел периметр – вокруг всё было тихо – и выждав несколько минут двинулся следом. В подъезде было тихо и Улисс, поставив для успокоения и страховки пистолет на боевой взвод направился к лестничному маршу: подниматься на лифте он не стал – ловушка в случае опасности….

Он уже был возле квартиры Пенелопы, но любимая почему-то не открывала дверь. Улисс напрягся: они с Пенелопой договорились, что она будет ждать его появление и сама откроет дверь. Это была своеобразная страховка, сигнал «всё в порядке» ….
Улисс нарочито громкими шагами поднялся по лестнице на площадку следующего этажа, но Пенелопа почему-то дверь не открыла.
Улисс вернулся, осторожно и бесшумно подошёл к двери, прислушался и ясно различил за дверью мужские голоса….
Улисс осторожно и бесшумно попытался открыть дверь, но она оказалась заперта на ключ.
Значит в квартире Пенелопы действительно была засада и его девочка попалась в капкан….
По логике ему теперь следует уходить, затаиться, выйти из-под удара. Но никакая опасность, пусти и смертельная для него не заставит Улисса бросить Пенелопу в беде….

Но кто устроил засаду? Это теперь самый важный вопрос.
Если силовики – всё пропало. Силовики станут действовать по закону, а это целый растянутый во времени ритуал с кучей сотрудников, свидетелей, протоколом…. И в этой ситуации попытка отбить    Пени станет для Улиссом самоубийством….
Другое дело гангстеры…. В том случае у него шанс есть….

Впрочем, Улисс не долго «предавался размышлениям», а начал действовать. Он вышел из подъезда, обогнул дом, отыскал глазами балкон Пенелопы, задействовал пауэр-активатор и перелезая с балкона на балкон стал быстро подниматься вверх.

***

Птичка попалась!
Такой удачи Вадюха никак не мог ожидать! Птичка попалась, вон сидит в кресле и испуганно таращится на него, Вадюху…. Воистину Батян на небесах расстарался чтобы именно в его смену попалась эта лярва…. А ведь эта куропатка запросто могла «причапать» к себе на хату и не в его дежурство, а, скажем, того же Витька или Сени и тогда «плакали денежки» ….
Сколько Фил обещал за эту тварь? По «куску бакинов» на рыло. Целую тысячу долларей! Теперь Вадюха может запросто купить у «бульбашей» или «пшеков» новую «тачку» …. Нет, конечно же не новую, а подержанную, но зато «иномару». Это тебе не какой-то зачуханный «Москвич» ….
А если повязать пацана этой суки тогда… «ваааще»! Тогда Фил за эту сладкую парочку «отслюнит» целый червонец! Десять тысяч «баксов» !.. Кучу «бабла» !.. Целое состояние!.. Даже на хату хватит!.. Офигеть!..

Но не это главное. Главное, что теперь самому Филу сообщат что повязал эту лярву именно он, Вадюха…, ну, и Панк, конечно…. Но руководил всем он, Вадюха, значит он и главный…. А если выпытать у девки, где теперь чалится её пацан, который грохнул Лёма, тогда перед ним, Вадюхой открываются такие перспективы!.. Такие!.. Можно оказаться рядом с самим Филом….
Правда, эта тварь молчит про пацана. Не колется…. У-у-у! Сволочина!.. Ну, ничего, посмотрим, как ты сейчас запоёшь!..

Вадюха «выбрался из размышлений», подошёл к Пенелопе и вмазал ей сложенной «ковшиком» ладонью по уху несильно, но, больно. Пенелопа от удара, несомненно, свалилась бы со стула, но гогочущий Панк успел её вовремя подхватить….
Вадюха приставил к голове девчонки пушку и зло прошипел.
– Слышь ты, тварь, я тебя в последний раз спрашиваю, где твой пацан и как его найти?
Девчонка презрительно посмотрела на Вадюху и ничего не ответила.
Рассвирепевший Вадюха вмазал ей несколько нехилых пощёчин. В этот момент ему до зуда в пальцах захотелось всадить этой курве всю обойму в брюхо. Не в башню, а именно в брюхо – пусть перед смертью помучается… Но Цисмус, гад, начальник хренов, приказал девку брать живой. Пацана можно кончить, а эту тварь братва решила судить показательным судом чтобы преподать другим девкам «конкретный» урок….

Неожиданно в кухне звякнуло оконное стекло. До появления девки они с Панком втихаря курили на кухне, поскольку на балконе курить было запрещено, да, видно, забыли закрыть, а начинался неслабый ветер…. Раздражённый Вадюха послал Панка зачалить окно….

– Говори, тварь! Говори!
Рычал Вадюха, нанося девке удар за ударом. Из кухни послышались шаги – возвращается Панк, решил Вадюха….

– А может я скажу!?
Услышал Вадюха за спиной незнакомый голос, машинально обернулся…. Дальше была чернота….

Когда Вадюха пришёл в себя он увидел незнакомого огромного мужика с его, Вадюхиным «стволом» в руке и понял, что это «кирдык».

***

Пенелопа висела на Улиссе, покрывала его лицо бесконечными поцелуями, и сквозь слёзы шептала: – Я знала, что ты прейдёшь! Знала! Знала! Знала!
Но, вот, лежащие на полу парни зашевелились, стали приходить в себя, Улисс отстранил Пенелопу и направился к ним.
– Ул, погоди, не убивай их! Не убивай! И так уже много крови!

Улисс остановился посмотрел на возбуждённую Пенелопу и стараясь придать голосу спокойствие и теплоту принялся ласково объяснять, что эту войну начал не он, и что у них нет выбора – парни могут дать гангстерам или силовикам его портрет…. Улисс говорил логически верно, но в его голосе не звучало прежней уверенности…. Пенелопа подошла к нему, обняла: – Любимый позволь мне решить вопрос. Твоего портрета у наших врагов не будет.
В голосе Пенелопы звучало столько уверенности, что удивлённый и даже несколько растерявшийся Улисс согласился. Он согласился чтобы не расстраивать столько пережившую и настрадавшуюся девочку….

Пенелопа подошла к лежавшим на полу парням, критично осмотрела их и теперь перед ней уже не было тех «крутых героев», которые совсем ещё недавно хотели убить её. Парни выглядели жалкими побитыми щенками и смотрели на неё затравленно и испуганно, точно перед ними стояла не хрупкая безоружная девушка, а огромный вооружённый мужчина….

– Вы, кажется, хотели познакомится с моим другом. Вот он, перед вами. – Иронично и с нескрываемым презрением произнесла Пенелопа. – И он горит желание убить вас, также, как убил ваших дружков…. Но я хочу дать вам шанс…
Парни удивлённо недоверчиво и одновременно с надеждой смотрели на Пенелопу.
– …Дать шанс…. Вы никого в квартире не видели и здесь ничего не произошло…. Вы меня понимаете?.. – Парни энергично закивали в ответ. Пенелопа понимала, что в их теперешнем положении они готовы согласиться с чем угодно, лишь бы спасти жизнь, поэтому продолжила спокойно и уверенно. – В квартире никого не было. Вы отсидели положенное время и как говорят сдали смену…. Если вы расскажите о нас вашим дружкам, вам конец. Ваши руководители не простят вам такой «прокол»: я была у вас в руках, и вы так глупо, по-детски обделались и упустили меня…, нас. И никто из вашего руководства не станет брать в расчёт что мой друг опытнее и умнее вас и просто переиграл вас…. А, как правило в подобных ситуациях «виноват стрелочник». Вас ваши же братки разорвут на куски…. Вас не спасёт даже то, что вы видели моего друга и можете дать его портрет…. Да и сможете ли? Видели вы его мельком, в состоянии аффекта…. Ну, положим, у вас получится, и ваши руководители простят вас. Допустим, так и будет…. Но, если этого произойдёт, тогда мой друг сам найдёт вас и убьёт. Свои возможности он вам продемонстрировал, когда легко проник в закрытое на замок помещение…. Ну, так что, ребята, мы договорились, или пусть мой друг делает свою работу?
– Договорились. – Прохрипел старший группы, Вадюха и по роже пацана было видно, что он сделает именно так, как приказала Пенелопа. Второй пацан был согласен со своим «соратником» как говорится «на все сто» ….

Улисс изумлённо и восхищённо наблюдал «шоу» Пенелопы…. Так мастерски всего за каких-то несколько минут, «сломать» парней, превратит их в покорные инструменты своей игры, пожалуй, даже Улисс не смог бы…. Нет, конечно, существуют способы давления, которыми Улисс владеет в совершенстве…. Но, без малейшего силового давления…. Это – высшее мастерство….
Злосчастную квартиру Улисс покинул с лёгким сердцем….

***

Возле универмага они наняли машину и окончательно оборвали след…. А Вадюха и Панк ещё долго приходили в себя. Перетерев ситуацию, пацаны решили поступить так, как велела им девка – от греха, что называется, подальше: крутой нрав Фила они знали прекрасно и не понаслышке, он действительно не простит им такой голимый косяк….

А потом Улисс и Пенелопа сидели в кафе и «снимали Пенелопе стресс кофе, мороженным и разнообразными кондитерскими вкусностями» – девочка оказалась настоящей сладкоежкой. Вернее, как объяснила сама Пенелопа у неё пос