Бом. Бом. Бом. Бом….

        Отзвенел и растаял в бескрайнем небесном просторе последний удар главного соборного колокола.                                                                            Юноша взглянул в окно. Из врат собора нестройной шеренгой чинно потянулась к своим кельям монастырская братия. Последним, заперев врата, покинул собор брат Жоан – соборный смотритель. Ещё какое-то время до чуткого слуха Мишеля доносились различные звуки: тявканье собак, приглушённый расстоянием лязг доспехов, оружия и голоса сменяющихся на стенах караульных. Потом стихли и они. Монастырь погрузился в тишину. 

        День быстро угасал. Скоро мягкий сумрак кельи, освещённой лишь слабым светом лампады перед небольшим деревянным распятием на стене подле стола, сделался плотным тёмным всепоглощающим.

Мишель затворил наглухо окно и запалил от лампады большую свечу. Яркий свет, рассёк беспокойными мерцающими лучами и пятнами тьму, нервно заплясал по потолку стенам и немногим предметам кельи. Занавеской из груботканого чёрного холста юноша задёрнул ставни окна. Тщательно проверил, не осталось ли какой-либо щели. Затем подошёл к двери, на всякий случай проверил, заперт ли засов. Некоторое время постоял прислушиваясь. За дверью всё было тихо. Мишель вернулся к окну, ещё раз проверил тщательность прилегания занавески. Взял со стола длинный узкий трехгранный металлический предмет напоминающий клинок рыцарского кинжала мизерикордии, подошёл к большому бронзовому распятию подле своего ложа, аккуратно, с немалым усилием, снял тяжёлое распятие. Вставил железяку в едва различимое углубление в кладке стены, поддел один из камней и вытащил его, обнажив при этом узкую не более шести дюймов шириной длинную щель. Бесшумно опустив камень на пол, Мишель снова на цыпочках вернулся к двери и замер напряжённо вслушиваясь….

        Но, как и прежде за дверью царила абсолютная тишина. Мишель успокоено подошёл к стене засунул в щель руку, пошарил там и извлёк на свет, завёрнутый в холщёвую тряпицу свёрток. Юноша положил свёрток на стол подле окна, развернул холстину и достал старый, пожелтевший, кажущийся при тусклом свете свечи, ещё более тёмным пергаментный свиток и небольшой позолоченный многогранной формы предмет. Мишель аккуратно, стараясь не повредить старый свиток, развернул его. Несколькими камушками, предусмотрительно лежавшими на столе для подобных целей, прижал пытающиеся свернуться края свитка. Потом достал из потёртой студенческой сумки листок с астрологическим кругом иссечённым линиями и надписями и положил его рядом со свитком, на котором был изображён такой же астрологический круг. Некоторое время юноша сличал эти два астрологических круга. Свой, собственноручно тайно рассчитанный ещё в университете этой весной, и круг, начертанный почти столетие назад сумасшедшим монахом и алхимиком Францем Кельбертом, сожжённым за ересь. Впрочем, попади «творение» Мишеля в руки Святой Инквизиции, ему самому несдобровать….

       Мишель аккуратно и скрупулёзно дюйм за дюймом снова сличил свои и Франца Кельберта расчёты. Всё сходилось. Сходилось до мельчайших деталей. Сегодня именно тот день, когда совсем ненадолго открываются Врата Времени.

        Юноша в сильнейшем волнении заходил по комнате, натыкаясь на попадавшиеся на пути предметы….

        Если сегодняшняя ночь действительно открывает Врата в будущее, он, Мишель, как учёный может воспользоваться этим…. Нет, он просто обязан сделать это ради науки. В противном случае его место на пастбище среди овец, а не на университетской скамье. Не ради ли подобной возможности он оставил на время университет, и оказался в этом древнем монастыре, в келье самого Франца Кельберта….

        Не сомневаясь больше ни на йоту в необходимости проведения рискованного опыта и не теряя драгоценное время, Мишель схватил со стола металлический восьмигранник – как сказано в свитке Франца Кельберта, Ключ от Врат Времени – и решительно двинулся к двери. Он без приключений пробрался к собору и принялся в кромешной тьме искать Знак оставленный старым алхимиком. Потратив немало драгоценного времени, Мишель всё же нашёл его на северной стене главного соборного нефа среди причудливых каменных резных узоров, которые соборная братия принимала за простую художественную безделицу. И только Франц Кельберт разгадал их тайну. А именно, что монастырский главный собор изначально закладывался с использованием сакральных знаний на месте выхода Тоннеля Времени….

 ***

         Мишель стоял пред Вратами Времени и его рука держащая Ключ от Врат предательски дрожала.

        Что ждёт его там, в конце Тоннеля? Возможно смерть. А если нет? А если великие знания? Другая жизнь. Мир, который не дано увидеть больше никому кроме него….

        Страшным напряжением воли, преодолев малодушие, Мишель поднёс ключ к Знаку и вставил его на своё место в многогранное углубление, повторяющее своими очертаниями форму ключа….

  ***

        Месье Гийом Тернье продавец в книжном магазинчике при музее-монастыре сидел в своём любимом таком удобном и уютном кресле в стиле бидермейер и с наслаждением смотрел старый вестерн с Клинтом Иствудом. Гийом Тернье безмерно любил старые шестидесятых, семидесятых годов вестерны и мог смотреть их бесчисленное количество раз. Особенно месье Тернье обожал Одинокого Ковбоя Клинта Иствуда. Его неповторимый прищур. Вечный окурок сигарки в уголке сомкнутых губ. Молчаливость. И какую-то особенную скрытую силу….

        Лишённый остроты ощущений в жизни месье Тернье находил их в старых вестернах…..

        Конечно, какой-либо современный умник может возразить, что теперь снимают фильмы тысячекратно интересней. Но месье Тернье так не считал. Да, сегодня в кинематограф пришла бешеная динамика спецэффекты кровь рекой и обольстительные девицы с огромными сиськами и аппетитными задницами бессчетное количество раз отдающиеся героям прямо посреди боя и схватки, среди взрывов, выстрелов и рек крови. Но это всё для сегодняшних мальчишек, смотрящих на мир глазами человека летящего в ракете. А старые вестерны это другое. Это благородство, романтика, и красивая всепоглощающая любовь…. И потом, это молодость Гийома Тернье. Последний ряд вечернего кинотеатра. Её блестящие глаза и такие желанные и нежные губы. А на экране Великий Одинокий Ковбой со своим верным «Кольтом Нэви» или «Кольтом Миротворцем»….

        Наверное, в этом всё дело. Наверное, именно в этом….

        Месье Гийом Тернье сидел в уютном кресле и, возможно, в миллионный раз следил за приключениями героев Клинта Иствуда. А ещё он, время от времени бросал взгляд в окно, где за сплошной пеленой дождя едва можно было различить монументальную глыбу собора.

        Собственно, делал это месье Тернье механически – рассчитывать на появление туристов в такой ливень было безумием….

 ***

        Взглянув в окно в очередной раз, месье Тернье с удивлением заметил тёмный силуэт, замерший напротив магазина. Месье Тернье, несмотря на возраст, проворно выбрался из кресла, распахнул перед посетителем дверь и почти что силой втащил в магазин молодого человека в странной одежде….

        Прошедший в юности через лихие шестидесятые с их культурной революцией, всеобщей любовью, «детьми цветами» – хиппи, Вудстоком, одеждами самого дичайшего и немыслимого вида месье Тернье никогда ничему в своей жизни не удивлялся….                                                                    Но платье молодого человека!.. Точнее берет на голове!.. Длинный, насквозь промокший грубошерстный плащ по верхнему краю обшитый напрочь промокшим мехом!.. Видневшийся из-под плаща тёмный короткий до бёдер зауженный камзол!.. Узкие панталоны!.. Чулки и странного вида башмаки с разрезами выглядели настолько неожиданно, как-то гротескно театрально-опереточно, что месье Тернье на время потерял дар речи….              Он стоял, и смотрел на молодого человека….

        А Мишель впился взглядом в большущий ящик, подвешенный под потолком в котором двигались, говорили, пели, любили друг друга, дрались, стреляли из странного оружия люди. Иногда в ящик набивались десятки и даже сотни людей. Иногда в ящике оказывались только их лица или глаза или только губы….

        А какие необыкновенные очаровательные неземной красоты, Великий Создатель, в ящике жили дамы! Мишель таких дам никогда в своей жизни и не видел. А как вызывающе откровенно эти дамы были одеты и обольстительно выставляли напоказ свои обнажённые обворожительные руки и ноги….

 ***

        Так они и стояли достаточно продолжительное время. Месье Тернье изучая таинственного молодого человека. А околдованный Мишель был не в силах оторваться от волшебного ящика. Наконец месье Тернье тактично, но весьма громко закашлял. Мишель повернул к месье Тернье свое красивое

загипнотизированное лицо и прошептал.

        – Сударь, это божественное волшебство.

        – Ну что вы мой друг…. Я тоже безумно обожаю Иствуда, но поверьте, у него есть боевики и лучше. На вас, молодой человек, Клинт произвёл такое сильное впечатление от того, что ваше поколение совершенно не знакомо с классикой мировой культуры и живёт только компьютерами…. Вы представляете, мой внук недавно заявил что Ромео и Джульетта это названия автомобилей шестидесятых годов…. А, как вам? Как писал классик «ужасный век ужасные сердца»…. Впрочем, если вас так сразил этот фильм, я могу подарить вам диск, и вы сможете смотреть его на вашем «видаке» или «компе» сколько пожелаете.

        Прочитав недоумение на лице молодого человека, месье Тернье тактично сменил тему и поинтересовался, чем он может помочь. Мишель не нашёлся, что ответить назойливому старику и растерянно обвёл взглядом обширное помещение заставленное стеллажами с книгами. Книг здесь оказалось столько, что, пожалуй, самая роскошная университетская библиотека могла бы позавидовать….

        Оценив взгляд странного молодого человека, месье Тернье доброжелательно предложил Мишелю осмотреться.

        Мишель робко двинулся к стеллажам. Он медленно переходил от одного стеллажа к другому. Осторожно брал в руки необыкновенные книги.

        Господь Всемогущий! Что это были за книгу! Какие роскошные переплёты! Какая гладкая бумага! Какие рисунки!                                                       

        Ничего подобного Мишель никогда прежде не видел.

        Книги были разные. И по размерам. И по тематикам. И по представленным здесь языкам многих народов Мира. Казалось, что нет такого направления человеческой деятельности, которое бы не было представлено в этой волшебной книжной лавке….

        На пути Мишелю попался стеллаж таких изданий, что он едва не лишился чувств от прилившей к голове крови. В десятках пёстрых цветных книжицах в самых немыслимых соблазнительных позах застыли сотни обнажённых дев неземной красоты. Неизвестный художник исполнил рисунки с такой величайшей реалистичность, подобную которой Мишель не встречал ни у одного самого искусного художника своего времени. Но, странное дело, как Мишель не старался, он не обнаружил ни одного мало-мальски заметного мазка кисти….

        Мишель с трудом оторвался от этого стеллажа и перешёл к следующим. Он уже практически свободно ориентировался в этой дивной книжной лавке и искал стеллаж по медицине. Мишель в задумчивости остановился перед стеллажом с надписью «История». Это показалось ему забавным. Человек всегда стремился узнать, что ждёт там, впереди, в будущем. Какие только способы он не изобретал, чтобы достичь этого. А здесь всё просто. Стоит лишь протянуть руку – и вот, ты уже знаешь, что произойдёт через сто, двести, возможно триста лет. Но одновременно это было и безумно страшно – узнать будущее. Какое оно? Возможно, и твоё имя сохранила история среди немногих избранных имён….

        Сердце Мишеля учащённо забилось. Лоб покрыла испарина. По спине побежал ручеёк горячего пота. Руки Мишеля точно заколдованные сами протянулись к полке и взяли огромный толстенный тяжёлый фолиант….

        – У вас, молодой человек прекрасный вкус. Я понял это сразу, увидев какое впечатление произвёл на вас Клинт Иствуд. Вы сделали великолепный выбор. Это самое последнее академическое издание по всемирной истории. Мы его недавно получили. Вы раскройте книгу, посмотрите, какое изложение исторического материала, какие изумительные иллюстрации.

        Повинуясь старому лавочнику, Мишель хотел, уж было раскрыть книгу…, но внезапно почувствовал, как что-то происходит….

        Время его пребывания в будущем заканчивалось. Врата Тоннеля закрывались, сообразил Мишель. На какие-то мгновения Мишель потерял сознание….

 ***

        А когда очнулся, он снова находился в своей убогой монастырской келье. Его руки оттягивал тяжёлый фолиант последнего академического издания по всемирной истории. Значит это не сон и всё произошло с ним наяву!?

        Мишель де Нострдам, более известный в последующие века, как Мишель Нострадамус в изнеможении опустился на холодный каменный пол кельи….